Сильнее растворяясь в нас

— Ты не засмеялся. Даже губы не изогнул. Что такое? Что в твоей голове? — Сейчас все выглядит правильным. Тысячи людей внизу несутся с одной вечеринки на другую, отчаянно пытаясь влиться любым способом в разговор, который, как они думают, изменит их жизни навсегда, волнение победителей, разочарование остальных…Мне все это нравится. Я мечтал, чтобы это стало частью всей моей жизни.

— И вот ты здесь, — сказала я. — Ты сделал это.

Он кивнул.

— Да. В смысле, у меня нет золотой статуэтки… — Еще, — добавила я.

— Правильно, — сказал он. — Еще. Но я занимаюсь тем, чем всегда хотел. Живу мечтой. Но этого не достаточно. Далеко не достаточно. Однажды, я знаю, люди будут помнить кем я был и какую работу проделал.

— Конечно будут, — сказала я, заметив печальные нотки в его голосе. — Знаешь, ты пока еще молод, чтобы беспокоиться о своем наследии.

— Это не то, о чем я беспокоюсь. Вообще-то я ни о чем не беспокоюсь, — он сместился и одновременно передвинул меня так, что мы сидели лицом друг к другу. — Я делаю то, что всегда хотел сделать, и большую часть этого, я уже сделал. Я знаю правила игры. И это именно то, чем является. Игрой. Один я знаю, как играть.

Его глаза метались туда и обратно, в поисках моего взгляда. Куда бы он не клонил, я чувствовала, что смысл ускользал от меня.

— Лив, — сказал он, беря мою руку в свою. — Самое важное для меня… ты, — он вытащил коробочку из кармана и протянул ее мне, открыв, пока продолжал говорить. — Я не могу представить свою оставшуюся жизнь без тебя рядом, и если ты дашь мне шанс, я буду доказывать тебе это каждый день. Выходи за меня.

12

Мы с Максом поехали в дом его матери на следующий день.

— Давай посмотрим, как долго у нее займет времени, чтобы заметить кольцо, — предложил Макс, когда мы ехали.

— Что? Это не хорошо. Что если она не заметит и потом будет чувствовать себя плохо? — Ох, она заметит.

Был великолепный день, поэтому Макс опустил крышу своего Porche. На нем были джинсы и черная рубашка на пуговицах, не заправленная. Иногда я не могла решить — он был сексуальнее в повседневной одежде или в чем-то более официальном, но всегда возвращалась к тому, что чтобы он не надел, было сексуальным, потому что его аппетитное тело ждало меня под одеждой.

Мне пришлось выкинуть сексуальные мысли из своей головы, когда мы подъезжали к дому его матери, и я сделала так, чтобы мои мысли обернулись в восторг о того, чтобы рассказать ей, что мы собираемся пожениться. Конечно, все пройдет лучше, чем с тем, как прозвучали мои родители, когда я звонила.

Она ждала на крыльце, когда Макс припарковался на подъездной дорожке, и спустилась по ступенькам, чтобы встретить нас у машины. Она сначала поцеловала и обняла Макса, потом повернулась ко мне, когда я подошла к водительской стороне машины, увиливая от собак, и сделала так же Когда мы отстранялись друг от друга, ее волосы зацепились за мое кольцо. Это была смешная сцена на мгновение, когда она перешла от удивления и быстрого выкрикивания «Оой!» к большой улыбке и нескольким слезинкам, пока переводила взгляд от кольцу ко мне, потом к Максу, и снова к кольцу.

— Ну, это один из способов удивить ее, — сказал Макс.

— Клянусь, я не планировала этого, Пола.

Она засмеялась и снова обняла меня.

— Я знаю, милая, но меня бы не волновало, если бы ты сделала так.

После обеда, Пола настаивала на том, чтобы узнать все детали предложения, и Макс позволил мне рассказать историю.

— Впечатляюще, — сообщила она ему, когда я закончила.

— Я тоже так думаю, — сказал он.

— Но дальше больше, — сказала я. — Помните, когда Макс уезжал в Мэн, разведать место съемок? Пола кивнула.

— За ночь, перед Оскаром.

— Точно, — сказала я. — Ну, оказалось, что он вовсе не ездил в Мэн. Он ездил в Огайо и разговаривал с моими родителями.

— Вау, Макс, — сказала Пола, повернув голову в его сторону. — Так блюдешь традиции.

— Не совсем, — сказал он. — Родители Оливии не являются моими большими поклонниками, так что это единственная причина, по которой я сделал это.

— Это правда, — поерзала я на месте. Эта тема все еще была для меня неудобной. — У них всегда было представление, что моя жизнь должна больше походить на их. Ну, вы понимаете, что я имею в виду, Пола.

Она кивнула.

— Я выросла также. Слушай, хотела бы я, чтобы у меня были твои возможности и смекалка, Оливия. Я восхищаюсь тобой.

Теперь я почувствовала себя плохо, наблюдая, как выражение лица Полы опустилось до бесстрастной маски, когда она без сомнения почувствовала сожаление о том, как прошла ее жизнь.

Макс поднял руку ладонями вперед.

— Погоди, — он посмотрел на меня, потом на свою мать, улыбка растянулась на его лице. — Если бы ты была способна уйти и делать…чтобы ты там не хотела делать, то у тебя бы не было меня.

Пола дотянулась и положила руку на его предплечье.

— Я не это имела в виду.

Макс приподнял свой напиток.

— Господи, я просто обязана написать сценарий, основанный на нашей семье, в конце концов.

Пола наконец-то вернулась к счастливому выражению.

— Ты не посмеешь.

Макс поставил свой стакан.

— Никогда.