Сильнее растворяясь в нас

Он приберег свою ярость для своей матери, а когда позвонил ей, я сидела рядом и слышала весь разговор. Было жестоко и разбивалось сердце, когда я слушала голос Макса от сурового до почти надломившегося, и видела, как его лицо осунулось, как будто он только что узнал, что потерял члена своей семьи. Именно так и я себя чувствовала.

Макс уехал к ней домой один и приехал домой за полночь. Он позвонил заранее, чтобы дать мне знать, когда уезжает, а я сидела в гостиной, читая сценарий, чтобы убить время, когда увидела свет фар на подъездной дорожке.

Я вышла, чтобы встретить его на крыльце.

Когда он вышел из машины, то выглядел, будто прошел через ад, и именно так он охарактеризовал разговор со своей матерью.

Мы зашли внутрь и сели на диван в кабинете. Я прижалась к нему, пытаясь успокоить его, но его тело было напряжено.

— Она одинока, — сказал он. — Вот из чего все исходило.

— Она виделась с ним? Макс покачал головой и прижал пальцы каждой руки к своим вискам.

— Нет.

— Ты поверил ей? Он кивнул.

— Я допрашивал ее большую часть времени об этом. Господи, я, блять, не могу в это поверить.

Я обвила свою руку вокруг его.

— С чего все началось? О чем они разговаривали? — Он позвонил ей потерянный однажды. Она сказала, что они начали прямо с разговора о прошлом. Обо мне, о своих подростковых годах, об их медовом месяце. Полагаю, обо всем хорошем, что они помнили. Обо всем, что происходило…раньше.

— Воспоминания, — произнесла я.

— И отрицание, — резко добавил Макс.

— Может одиночество стихнет, и она перестанет говорить с ним.

Он повернулся ко мне и взял меня на руки, притягивая ближе.

— Мне жаль, я пытался уладить все с твоей семьей.

— О чем ты? — Это не было моим делом, — сказал он тихо, его подбородок расположился на моем плече, пока мы сидели в обнимку. — Некоторые вещи просто неисправимы.

Мои глаза наполнились слезами. Это правда. Печальная правда.

— Ты очень сильно старался, — сказала я.

Он отстранился от меня.

— В чем? — Во всем. И большую часть времени это работает на тебя. Но ты не можешь заставить делать людей что-то в реальной жизни, как можешь сделать это на страницах. Вот почему ты стал писателем в первую очередь, — я пожала плечами. — Так что теперь стало более очевидным, что ты не можешь контролировать то, что не можешь контролировать.

— Глубокомысленно, — сказал он, надломив улыбку в первый раз за день. — Ты права. В любом случае, у нас много работы, на которой нужно сосредоточиться. Это важнее. Но у меня есть кое-кто, кто проследит за всем этим. Если он появится или она поедет к нему, я узнаю об этом.

Макс рассказал мне, что позвонил Карлу, подумав, что как адвокат, он может свести его с хорошим частным детективом, и к тому времени, как Макс добрался до дома, дело пошло в работу.

— А потом что? — спросила я. — Что ты собираешься делать, если это произойдет? Он раздумывал мгновение.

— Не знаю. Может, ничего.

Это звучало для меня, как единственный правильный выбор.

13

Меньше чем за месяц до начала съемок, однажды утром я сидела в своем кабинете, когда позвонил Джим Теймс.

— Оливия, слышал, что все хорошо развивается.

— Намного лучше, — ответила я. — Великолепно. Все идет великолепно.

— Это…великолепно.

— Хочешь поговорить с Максом? — спросила я. — Я знаю, что он едет в своей машине, так что должен ответить.

— Нет необходимости. Я знаю, что он чертовски занят. Я хотел связаться с тобой, чтобы дать знать, что отправил кое-что к вам в офис.

— О, правда? Двух-или четырехдверную? — я закрыла браузер своего ноутбука. Я насмотрелась достаточно для одного дня сайта Переза Хилтона (американский телеведущий, журналист и блоггер) Джим усмехнулся.

— Точно. Как будто машина сможет впечатлить тебя, в твоей высококлассной жизни.

Я проигнорировала его небольшой подкол.

— Что ты отправил, Джим? — Свою крестницу.

Я закрыла глаза, понимая к чему все идет.

— Она великолепна, — сказал он. — И ей не нужна большая роль. Просто что-то с небольшим текстом. Это даже не выйдет за рамки бюджета. Я заплачу ей.

Я откинулась в своем кресле и продолжала держать глаза закрытыми, сосредоточившись на дыхании. Я должна была знать, что будет какая-то уловка в ее предложении полностью финансировать фильм. Макс тоже должен был знать. Но ни один из нас даже не предполагал этого.

Джим продолжил: — Думаю, она будет хороша в сцене с администратором гостиницы. В той сцене, где главный герой выходит из себя в коридоре, а администратор говорит ему успокоится, она прекрасно написана. Диалог просто блестящий.

— Я поговорю с Максом, — ответила я ему.

Минуту спустя, я говорила с Максом по телефону.

Когда рассказала ему о звонке, который только что был с Джимом, Макс сказал: — Будет сделано.

— Что? — Мы сделаем это, никаких проблем.

— Макс, мы уже взяли кое-кого на эту роль.

Он сказал, что это правда, но мы можем предложить другую, какую-то небольшую роль для этой актрисы, и освободить место для крестницы Джима.

— Это будет легко. Такое постоянно происходит.

— Ага, ты кажешься удивленным.