Сильнее растворяясь в нас

Макс сделал несколько звонков и к десяти вечера мы были в его самолете, направляясь в Напу. Мы переходили от одного к другому, подкидывая идеи, где пожениться, и наконец, решили в Напе, потому что Максу нравилось там так сильно, что он взял меня с собой туда в наше первое совместное путешествие.

Мы остановились в том же коттедже, как и в первый раз. На следующее утро мы получили наше свидетельство о браке, и к полудню стояли посреди фруктового сада с двумя людьми — священником и нашим свидетелем, старым другом Макса по его студийным дням, который владел домиком, который мы сняли.

Это было незначительное событие, именно такое как мы и хотели, за исключением того, что я в итоге надела белое платье — то же, что и на вечеринку Оскара. Макс надел новый костюм.

Мы решили, что проповедь будет короткой, кроме обязательных вопросов, спрашивающих нас о согласии стать друг другу мужем и женой.

Основной частью церемонии стали наши клятвы, которые мы написали на борту. Я не знала, какой вышла моя, но умудрилась прекратить тревожиться о словах. Я продолжала писать и переписывать, но одно и то же приходило мне на ум, поэтому я решила придерживаться первоначального варианта, и надеяться, что этого будет достаточно, и что мое лицо скажет больше, чем слова, когда Макс посмотрит на меня.

Когда настал черед произносить мою клятву, я начала сначала: — Макс, любовь моя…Ты вдохновляешь меня каждый день. Когда я приехала в Калифорнию, у меня были большие мечты, но я не имела представления, что ты станешь моей воплотившейся мечтой. Только в прошлом году, я бы за что не догадалась, что встречу тебя, а сейчас я не могу представить свою жизнь без тебя. Я люблю тебя больше, чем способна показать, и жду с нетерпением десятилетия попыток.

Клятва Макса ко мне: — Я стою здесь сегодня из-за спонтанного решения, которые мы приняли только вчера ночью, но женитьба на тебе была только вопросом времени. С тех пор, как впервые увидел тебя, я не сомневался, что ты станешь не только моей женой, но и моей жизнью. До моего последнего вдоха на этой планете, я обещаю тебе все, чего я стою, как мужчина, что ты будешь моим приоритетом номер один до конца времен. Я брошу все ради тебя, — он удерживал взгляд на мне и потянулся, чтобы коснуться моего живота. — И ради нашего ребенка. Я снова полюбил свою жизнь благодаря тебе. Я люблю нашу жизнь. Я люблю тебя. Это одна и единственная истина, которая имеет значение…Ты. Я. Навсегда, Лив.

Я больше не видела его лица из-за размытости от слез, которые наполняли мои глаза. Я знала, что он любит меня, — он говорил мне это постоянно, и показывал такими разными способами, — но получив от него такое красивое обещание — все, что я хотела услышать, потому что я знала, что Макс такой тип людей, который сдерживает свои слова.

17

В основном я работала дома в последние несколько месяцев моей беременности, когда по-настоящему округлилась. Не то, чтобы я пыталась скрыть это от кого-то, а больше из-за того, что Макс не хотел, чтобы ребенок находился вокруг этой суеты и беготни на съемках, потому что, как он выразился: — Это может вызвать стресс.

— Так, ты не хочешь, чтобы у ребенка был стресс.

— Правильно.

— А что насчет меня? — спросила я, притворившись расстроенной, но Макс видел меня насквозь и знал, что я играю.

— Ты, — сказал он, — заработала достаточно денег, чтобы справиться со стрессом. К тому же, тебе нужно отдохнуть, потому что, когда закончатся съемки и родится ребенок, я увезу тебя в самый невероятный медовый месяц, который ты могла бы вообразить, — и с этими словами он поцеловал меня и уехал на целый день на работу.

Я думала, что он немного драматизировал из-за всего, но не могла отрицать, что были дни, когда я с нетерпением ждала, когда останусь дома и весь дом будет в моем распоряжении.

И это было также мило, когда я видела Макса, после длинного дня вдали от него.

* * *

Моника и Лорелей организовали для меня вечеринку по поводу появления ребенка, и мы были только втроем. Идеально. Я, на самом деле, повзрослела рядом с ними за последние несколько месяцев. Было приятно снова обзавестись подругами.

На нашей маленькой вечеринке Моника спросила, — как долго я собираюсь скрывать все от моих родителей.

— Я расскажу им, после родов, — сказала я. — Я не хочу иметь со всем этим дело, пока беременна.

— К тому же, — добавила Лорелей, — может, они будут так счастливы, что стали бабушкой и дедушкой, что просто все отпустят.

— Сомневаюсь, — ответила я, разворачивая джемпер, который Моника купила для ребенка. — К тому же, мне ненавистна мысль пользоваться ребенком в качестве буфера в отношениях с ними.

— Ох, мне так жаль, — сказала Лорелей.

— Все в порядке.

Тема быстро сменилась на другую, и мы сидели на веранде Моники, поедая пирожные и наслаждаясь ленивым воскресным днем.

* * *

Макс приехал однажды вечером со съемок и сказал, что Энтони и Карл задали ему жару за то, что у них не было мальчишника.