Сильнее растворяясь в нас

Мама, папа и я откровенно поговорили тем же вечером, перед их уходом в отель. Они не захотели оставаться в нашем доме, а я в любом случае не ожидала этого.

— Я знаю, что вы, ребята, не счастливы из-за этого, — сказала я. — Но это произойдет, и я хочу, чтобы вы стали частью жизни моего ребенка, как и детей Грейс.

— Это означает, что ты будешь приезжать домой чаще? — спросил папа.

— Я поработаю над этим, — ответила я.

Папа смотрел скептически. И мама тоже.

— Обещаю, я постараюсь, — сказала я.

Мы втроем обнялись, и я была благодарна за хоть какой-то знак, что наша семья не развалится.

Удивительно, что потребовалось время, чтобы поднялась тема брака, и мой отец был тем, кто ее начал.

Я репетировала свой ответ и объяснила им, что мы с Максом, несомненно, поженимся.

— Когда? — спросила мама.

— Скоро.

— Здесь или дома? — спросил папа.

— Пап, это мой дом.

Я, конечно же, надела помолвочное кольцо, а оба наших обручальных кольца лежали в моей шкатулке.

Шаг первый грандиозного плана Макса: выполнен.

* * *

Два дня спустя, как по расписанию, я была в родильном зале, с коленями на подставках, пытаясь выполнять дыхательные упражнения, в то же время, похрустывая льдом между схватками.

Хоть я и нервничала, в палате было спокойно, в основном из-за медсестер и врача, которые были горой стабильности и спокойствия для меня. И, слава Богу за это, потому что Макс был нехарактерным комком нервов.

Хотя, что характерно, он был очень полезен за видеокамерой. Снять видео про роды — его идея, и я не была против этого. По крайней мере, до того, как это на самом деле происходило, и он говорил медсестрам, дать обзор камере, говорил доктору, что ему нужен лучший угол на происходящее. Это был Макс — режиссер, прямо в родильной палате.

Медсестер и доктора не радовало это, что беспокоило меня. Хотя с другой стороны, мне было плевать на то, что он делал, и я, действительно, находила это милым и забавным отвлечением.

После шести часов родов, это, наконец, произошло, — у нас родился сын, и, как мы и решили несколько недель назад, мы назвали его Габриелем.

* * *

Макс принес новости в комнату ожиданий, и через несколько минут, мои родители был первыми, кто меня увидел.

Впервые я видела, как мой отец плачет. Это не было рыданием, но и не слезы печали.

— Я думал, что привыкну к этому, — сказал папа, вытирая нос платком.

— Ты плакал, когда рожала Грейс? — спросила я.

Мама ответила: — Как водопад.

В тот момент появилась Грейс, и я спросила: — Почему ты не рассказывала, что папа плакал, когда ты рожала? Она ответила: — Он просил не рассказывать.

А я думала, что мы делимся всем. Полагаю, что это из-за того, что я скрывала от нее.

Карма — отстой.

Хотя я и не настаивала. Прямо сейчас мы достаточно поделились друг с другом. Моими солнечными деньками, в качестве будущей мамочки.

Здесь были мы вчетвером, какой и всегда была наша семья, и это на удивление было комфортно, даже после всего, что произошло, чтобы дойти до этого момента.

* * *

Месяц спустя, мы воплощали в действие второй шаг грандиозного плана Макса, в парке на берегу реки в родном городе Огайо.

Когда я подъехала на лимузине, первое, что я увидела — шестьдесят складных, белых стульев, которые расставили добровольцы из церкви моих родителей. Все места были заняты. Большинство присутствующих людей были моими друзьями со школы и колледжа, по крайне мере, те, которые были рядом и могли прийти. Некоторые люди были друзьями родителей по церкви.

Стулья стояли лицом к реке, которая была украшена в конце решеткой с белыми лилиями.

Когда я вышла из лимузина, все головы повернулись в моем направлении.

Никто, даже Грейс, не знали, что мы с Максом женаты. Из присутствующих знали только Карл, Энтони, Моника и Лорелей.

Я думала, что идея провести фальшивую свадьбу была безумием, но Макс сказал, что надо пойти на это, что это сделает наши семьи и друзей счастливыми.

— Расслабься, Лив. Мы провернем все в Голливудском стиле, — сказал он в один из моментов.

Это был скромная свадьба, та, которой мои родители и мать Макса были рады. Нам с Максом было просто успокоить наших старомодных родителей со Среднего Запада.

Грейс была моей главной свидетельницей, а Кристал, Моника и Лорелей — подружками невесты. Карл был главным свидетелем Макса, а его двумя шаферами были Энтони и, как ни странно, мой отец. Это было трогательно для меня, когда он вел меня к алтарю, вложил мою руку в руку Макса, а потом занял свое место.

Хоть семьи обычно и сидят по разные стороны от алтаря, наши нарушили традицию и сели вместе. Это были наши мамы, которые могли передавать друг другу Габриеля во время церемонии.

Наши клятвы были позаимствованы с нашей настоящей церемонии. Мы с Максом решили, что они особенно значимая часть нашей настоящей свадьбы, и их также важно включить в липовую.

Поцелуй, однако, был как настоящий, как и на нашей настоящей свадьбе. Когда поцелуй закончился, Макс прошептал мне на ухо: — Я бы женился на тебе каждый день своей жизни, если бы мог.