Сильнее Скотленд-Ярда

Манфред уловил в голосе восторженные нотки и приготовился выслушать небольшую лекцию на тему «Физиология и криминалистика».

— Но меня интересует Протеро, — поспешил он перебить Леона.

— Один из этих субъектов является сводным братом жены Протеро. Я познакомился с ней…

— А заодно и с мужем…

— Да, когда я спускался по лестнице, он поднимался мне навстречу, но тогда я не узнал его потому, что он успел укрыться в тени. Узнал его я лишь сегодня, при второй встрече. Он следил за мной до самого дома… Интересно, понял ли он, что я тоже узнал его? Мне не привыкать играть со смертью, но…

Манфред положил ему руку на плечо.

— Это настолько серьёзно? Думаю, его положение ещё опаснее. Я не хотел бы, конечно, убивать человека лишь за то, что он опознал нас…

— Ты прав, — сказал Леон. — Это и не потребуется. Разве только…

— Что?

— Разве только Протеро действительно любит свою жену… В этом варианте дело осложняется…

На следующее утро Леон вошёл в спальню Манфреда с чашкой чая, которую обычно подавал слуга.

— Что случилось, Леон? Ты не ложился всю ночь?

На Гонзалесе был фланелевый халат, под которым виднелся галстук.

— Я сидел в столовой и курил трубку мира.

— Всю ночь?

— Да. Мне нужно было прислушаться…

— Неужели всё так серьёзно?

Леон улыбнулся.

— Я попрошу тебя об одном одолжении.

— Пожалуйста.

— Не говори сегодня о Протеро. Поболтаем на отвлеченные темы, например, о сельском хозяйстве, как и подобает честным андалузским помещикам. Да, причём, по-испански.

Манфред нахмурился.

— К чему эта таинственность? Ну, хорошо, если тебе так угодно, будем говорить о сельском хозяйстве, причём, по-испански.

Гонзалес церемонно поклонился.

— Не будете ли вы столь великодушны, синьор, позволив мне посетить вашу ванную комнату? — спросил Манфред по-испански.

Гонзалес отвесил поклон, достойный героев Лопе де Вега.

В этот день не произошло ничего особенного.

Один раз Манфред чуть было не заговорил о Протеро, но Леон, словно угадав его мысли, предостерегающе поднял палец. Сам он говорил об антропологии, о криминалистике, о дальтонизме, о судебных курьёзах и сельском хозяйстве, но ни словом не обмолвился о том, что так волновало обоих…

После ужина он ненадолго ушёл и, вернувшись, торжественно объявил, что теперь они могут разговаривать на любые темы.

Манфред вопросительно поднял брови.

Гонзалес приставил к стене стул, взобрался на него и, напевая какую-то мелодию, снял заслонку с вентиляционного отверстия в стене.

— Как тебе понравится это чудо техники, Джордж?

Приставив второй стул, Манфред увидел в вентиляционном отверстии небольшой чёрный ящичек с серым диском по центру.

— Микрофон, — пояснил Леон. — Этот господин провел довольно скучный день, выслушав такой набор всякой ерунды, да ещё по-испански.

— Но… — начал Манфред.

— Всё в порядке. Он уже ушёл. Впрочем, для верности…

Он ловко разъединил провода.

— Протеро явился вчера вечером, — продолжал Гонзалес. — Он снял комнату как раз над нами. Я слышал его разговор со швейцаром… А потом, уже ночью, я услышал шорох в вентиляционной трубе…

Леон поставил на место заслонку и спрыгнул со стула.

— Его жена каждый день ровно в одиннадцать отправляется за покупками. Она — женщина пунктуальная. Мы с тобой должны повидать её.

— Какого дьявола?

— Ты должен внимательно посмотреть на неё и сказать мне, способен ли ради неё абсолютно лысый человек пойти на преступление.

— А кто жертва?

Леон расхохотался.

— Я!

Манфреду довелось увидеть миссис Протеро за несколько минут до одиннадцати.

Леон тихонько дотронулся до его локтя и шепнул:

— Она.

Улицу пересекала молодая женщина.

Она была красива и хорошо одета, гораздо лучше, чем можно было предположить, зная её социальное происхождение.

— М-да, она в самом деле хороша, — заметил Манфред.

Миссис Протеро остановилась у витрины ювелира, и Манфред смог рассмотреть её вблизи: тонкие черты лица, полные алые губы, большие карие глаза…

— Что скажешь, Джордж?

— Чертовски красива.

— В таком случае я тебя представлю ей.

Миссис Протеро, узнав Гонзалеса, улыбнулась.

— Доброе утро, доктор! Что вы здесь поделываете в такой ранний час?

Манфред увидел чудесный ряд жемчужных зубов. Хотя её манера говорить и не отличалась светским лоском, но голос звучал приятно и мелодично. Он обратил внимание на то, что она называла его друга доктором.

— Мы идём из госпиталя, это доктор Зельберт, — представил Леон своего спутника. — А вы, очевидно, за покупками?

Она кивнула.

— Собственно, сегодня и не было необходимости выходить. Вот уже три дня как мой муж в доках…

— Вы видели сегодня утром своего брата?

По лицу женщины скользнула тень.

— Нет, — коротко ответила она.

Видно было, что она не особенно гордится подобным родством.

Они обменялись ещё несколькими фразами, после чего друзья откланялись и удалились.

— Ну что, способен ли ради неё пойти на преступление лысый человек? — спросил Леон.

— Пожалуй, да. Но чего ради ему убивать тебя?

— О-о! — загадочно протянул Леон.

Дома они обнаружили несколько писем. Внимание Манфреда привлёк конверт, украшенный замысловатым гербом.

— Лорд Пертхем, — прочитал он на конверте. — Кто это?