Сильнее страха (СИ)

Спустя несколько длинных минут тишины, послышалось слабое жужжание, и оборудование корабля медленно начало включаться в работу. Первое, что она сделала, бросилась к мониторам, чтобы убедиться, все ли в порядке у остальных, но ничего не увидела. Арерия подумала, они бортовые компьютеры вышли из строя, потому, что экраны показывали все, что она видела до этого, красную пыль, покрывающую планету по линию горизонта, коричневое с острой желтой полосой небо, сам корабль, все, кроме ее экипажа. Их не было нигде! Личные чипы тоже не откликались, словно их и не было. Она звала их по именам, переключая мониторы то на дальнее видение, то снова искала у корабля… они не могли вот так просто исчезнуть за минуту! Она просто не могла поверить в это. И она снова и снова начинала поиск… но ничего не менялось. Ее экипаж пропал.

Ужас от нереальности происходящего заставил ее, наконец, остановиться и сесть, попытаться взглянуть на ситуацию под другим углом. Так ее учили в Школе. Но мысли бились хаотично. Неужели это пираты? Тогда через некоторое время они предъявят свои условия… или попытаются взять корабль боем. Но как это произошло? Как она захватили всех ее коллег? Надо учесть, что это опытные пилоты, знающие, как действовать в случае нападения… по-крайней мере, тогда она услышала бы звуки боя… парализующий газ?…И все же должно было что-то остаться, какие-то следы!.. А если они ранены и умирают от болевого шока, не в силах ничего предпринять?.. А что если их захватили в плен, как заложников?.. Но как, за две минуты? Нет, это невозможно… До Базы далеко, просить совет не у кого. А кроме них, терять ей некого и нечего. Она поставит защиту на входные люки и выйдет на поиски своего экипажа.

Арерия отчетливо сознавала, что поступает неправильно, подвергает себя и корабль риску, нарушает инструкции, строго регламентирующие в таких случаях действия члена экипажа, оставшегося на корабле единственным. В инструкциях говорилось, что в случае исчезновения своих товарищей, в том числе старших по рангу, она должна немедленно послать отчет на Базу, и следом, прождав на корабле сутки, отвести туда же корабль. Одно дело знать правила, другое их выполнять, когда дело касается близких тебе людей. Она не могла поверить в их смерть.

Арерия автоматически послала на Базу судовой журнал, впрочем, особенно на него не надеясь, из-за помех, он мог потеряться и пропасть бесследно, а потом, наскоро надев защитный костюм, вышла.

Сухой и горячий воздух Тейи, в котором было трудно дышать, обжег ей легкие, не смотря на включенный воздухоадаптор. Арерия растеряно оглянулась. Кругом была пустыня из красноватой тусклой пыли. Ветер, видимо от скуки, лениво подбрасывал и рассыпал ее по равнине. Ее взгляд в отчаянье скользил по линии горизонта и обратно, цепляясь за тени от маленьких песчаных холмов. Более она ничего не видела, ни души, ни следа…Нет!.. Что-то было!.. Она бросилась бежать к какому-то холмику, метрах в двухстах от нее… тень от него была больше…

Они обгорели так, что по лицам их узнать было невозможно. Арерия узнала их по звездолету, хотя его уже почти засыпала пыль, и видны были только сидения, на которых лежали теперь почти пустые костюмы… Бьерн и Карла! Их кости. Тела словно высохли, словно истаяли, или словно костюмы внезапно стали им велики… Вот костюм Бьерна… Его правая рука и часть туловища прикрывали Карлу. Он заслонил ее собой и она обгорела чуть меньше… на голове у виска оставалась прядка сьежившихся волос… рот в оскале боли… Видимо, Орн почувствовал приближение опасности… И у него всегда была отличная реакция.

Больше она ничего не увидела. Ритер и Миша Эвак исчезли.

Арерия вернулась к кораблю и села на ступеньку перед люком. В Школе ее готовили к внезапному нападению, опасности и всяческим неожиданностям, но не к смерти друзей. Они ушли так быстро, внезапно, без видимой причины, и их смерть не могла быть принята ее сознанием. Просто не могла. Она замотала головой, и невольно засмеялась, стремясь избавиться от нелепых мыслей о потере друзей, но смех прозвучал среди этого давящего одиночества так дико, что почти сразу перешел в стон, и плач.

И тут что-то зашевелилось в пыли под кораблем… и она увидела руки, они зацепились за ступень и подтянули тело. Это был Миша Эвак. Его лицо тоже обгорело, словно покрылось красной пылью и ссохлось, он тяжело дышал.

— О, господи, Миша, ты жив! Сейчас я тебя вытащу! Где Ритер?

Миша медленно покачал головой, чуть отстранившись от нее:

— Не спеши, дорогая… Дай мне отдышаться и сказать…

— Ничего, ничего, все будет хорошо, Миша, я помогу тебе! Вот возьми обезболивающее…

Она не слушала его, потому что испытывала шок, и отчаянно цеплялась за надежду. Дрожащими руками, она сорвала с пояса аптечку:

— Вот таблетка…

— Я уже принял две… Я ждал тебя… Послушай же меня, Рери! Действие обезболивающего и стабилиотика скоро закончиться, и я истеку кровью, и не успею сказать…

— Ничего не говори, не будем тратить твои силы! Давай руки, я вытащу тебя!