Сильнее всех преград (СИ)

Пока он конструировал различные логические цепочки, солнце неумолимо катилось за горизонт, освещая замок красно-оранжевым светом. Окна больничного крыла выходили на запад, и Драко, оторвавшись от книги, стал наблюдать за заходом небесного светила. Он задумался о природных явлениях, о смене дня и ночи и о том, что это не солнце всходит и заходит, а Земля вращается вокруг него. «Интересно, – подумал он, – а если вдруг произойдёт какая-нибудь катастрофа, если вселенная взорвётся и исчезнет, то что же будет тогда? Ничего? Так не может быть... Что-то всё равно будет. Не может же быть так, чтобы ничего не было».

Ничего представлялось ему чёрной дырой, у которой нет ни начала, ни конца. И жутко было представить, что всё вокруг исчезнет и бесследно поглотится этой дырой. Конец света... Почему так говорят? Почему именно света? Никто же не говорит «конец тьмы». Потому, наверное, что свет несёт в себе жизнь. Даже травинка не вырастет без солнца. Как жить в вечной темноте? Не чувствовать тепла, не различать свет и тень? Как жить, когда ты на тёмной стороне... когда ты Пожиратель смерти?

Астория прокралась в больничную палату, когда взошла луна. Драко был здесь один; он лежал на одной из центральных коек, положив руку на прикроватный столик. Астория бесшумно подошла, сняла мантию и села на краешек кровати. Пока она пробиралась сюда из гостиной, её глаза уже привыкли к темноте, и она разглядела, что расслабленные пальцы Малфоя что-то держат. Аккуратно выудив книгу и положив себе на колени, она переместила руку спящего слизеринца на кровать и накрыла своей. Сейчас, пока он спал, Астория могла беспрепятственно наслаждаться этими осторожными прикосновениями.

- «Сборник для больных бездельников», – прочитала она шёпотом и, улыбнувшись, раскрыла книгу на первой попавшейся странице. Там был какой-то ребус в картинках. Астория хотела зажечь свет на конце палочки, но подумала, что это может разбудить Драко, и продолжала вглядываться в текст, пользуясь лишь призрачным лунным мерцанием. Прочитав и решив ребус почти до конца, она вдруг почувствовала, как прохладные пальцы непроизвольно сжимают её ладонь. Её сердце оглушительно забилось, и, отложив книгу в сторону, она посмотрела на Малфоя.

Он спал крепким сном, лёжа на боку. Его спокойное лицо выражало умиротворение. На нём не было тех глубоко врезавшихся страданий и отчаяния, какие привыкла видеть Астория в последние месяцы. На бледном лбу не было обычной складки задумчивости, исчезла сосредоточенность и напряжённость. На лицо падали светлые волосы, которые, растрепавшись, придавали ему непривычный, но такой милый вид. Астория, не удержавшись, провела по ним свободной рукой, пытаясь зачесать так, как обычно делал сам Драко. От этих новых прикосновений она вся затрепетала, еле сдерживаясь, чтобы не прижать его к себе. Сердце колотилось как сумасшедшее, в висках пульсировало. Драко, словно почувствовав это, приоткрыл глаза:

- Астория? – прошептал он и попытался повернуться.

Гриффиндорка видела, как при этом исказилось его лицо, но от звука своего имени, произнесённого с такой теплотой, к чувству жалости добавилось чувство нахлынувшего счастья. Она еле справлялась с таким набором эмоций и опустила голову, чтобы он не увидел непрошеных слёз. Она понимала, что ему было чертовски больно, но он старался этого не показывать.

- Спасибо тебе, – прохрипел он.

- Перестань, – она покачала головой. Драко всё же перевернулся на спину; его больничная рубашка при движении расстегнулась и открыла глазам Астории жуткие красные полосы.

- Драко... – потрясённо прошептала она, разглядывая порезы на видимых участках его тела.

Он поспешил запахнуть рубашку, но она не дала ему этого сделать. Содрогаясь от жалости и невыраженной ласки, она отстранила его руки и, нагнувшись, аккуратно коснулась губами одного из шрамов на его груди. Малфой застонал.

- Тебе больно? – испугалась она.

Он лишь помотал головой, не в силах ничего сказать. Никто никогда не целовал его так. Он почувствовал, как нарастает совершенно не уместное здесь возбуждение, и, сжав челюсть, заставил себя думать о чём-нибудь другом. О чём угодно. Но мозг не слушался его.

Он хотел её с того момента, когда она обезоружила его в коридоре седьмого этажа. Этим она задела его гордость. Подумать только, гриффиндорка с младшего курса выбила у него палочку! Первые дни он рисовал в своём воображении картины сладкой мести, но всё это исчезло, стёрлось перед тем чувством, которое теперь он испытывал к ней.

Астория тем временем продолжала, сама того не зная, разжигать в нём бешеное желание. Она ласково гладила его, прокладывая подушечками пальцев дорожку от шеи к солнечному сплетению и поднимаясь обратно. Драко судорожно вздохнул, а она, кинув быстрый взгляд на его затуманенные серые глаза, прикоснулась губами к самому глубокому порезу. Нежно проведя пальцем по груди Малфоя, она сразу почувствовала, как участилось его сердцебиение. Он резко рванулся вперёд.

- Астория... – прошептал он, обнимая её, – прошу, остановись. Я не выдержу. Ты сильно рискуешь, ведь мы тут одни.