Сильнее всех преград (СИ)

Конец веселью пришёл после обеда, когда начался первый в этом году урок защиты от Тёмных искусств. Окна огромного класса были закрыты плотными чёрными шторами, а из освещения было лишь три свечи. Войдя вместе с остальными в кабинет и оглядев его, Драко про себя отметил, что даже у Снегга не было так темно. Обстановка давила на сознание, которое поневоле заполнялось мыслями одна мрачнее другой. Лица большинства учеников, по-прежнему нерешительно топчущихся неподалёку от двери, выражали такое уныние, будто магическая война уже была проиграна. Какие бы ни были в этом классе наведены чары, действовали они весьма эффективно. Ощущение было подобно тому, будто совсем рядом дежурит парочка дементоров. Драко передёрнул плечами и вдруг во мраке у самой стены разглядел тёмную фигуру человека, который, похоже, всё это время наблюдал за ним и еле уловимо кивнул. Остальные ребята, привыкнув к темноте, тоже заметили движение и все уставились в одну точку. Человек отделился от стены и вышел в круг тусклого света. Это был Амикус Кэрроу, ещё один Пожиратель смерти, присутствовавший при убийтсве Дамблдора. Он был ужасно неприятен как внутренне, так и внешне, и многие ученики инстинктивно отшатнулись. По скромным рядам гриффиндорцев пролетел еле слышный ропот.

- Так, Слизерин и Гриффиндор... – прохрипел Кэрроу, с явно выраженным презрением глядя на последних. – Сядьте на разные ряды и по одному, чтобы я отчётливо видел, кто есть кто.

- Кто избранный, а кто нет? – не удержался Финниган.

Не меняя презрительного выражения лица, Кэрроу медленно подошёл к гриффиндорцу. Тот смело смотрел ему в глаза, не отступив ни на шаг. С минуту они стояли друг напротив друга, не шелохнувшись. Драко никак не мог взять в толк, чего выжидает Кэрроу, но вдруг тот отвёл руку назад и с размаху ударил Симуса по губе так, что пошла кровь. Девчонки в ужасе охнули, а Драко не мог отвести взгляда от бедного Финнигана, в ужасе осознавая, что Кэрроу просто тянул время, чтобы придумать показательную кару. Однако, того сломить было непросто: он схватился за губу, но упорно продолжал смотреть в глаза Пожирателю.

- На моих уроках вы не имеете права подавать голос без приказа, – процедил Кэрроу, возвращаясь к свечам. Ученики быстро расселись: два ряда заняли слизеринцы, и всего один гриффиндорцы. – Любого ослушавшегося постигнет наказание, и мне неважно, какого пола будет эта самонадеянная тварь. С полукровками, с этими ненадёжными существами, я буду особенно жесток. Думаю, вы это уже поняли. А грязнокровкам вообще лучше не появляться в радиусе тысячи миль отсюда. Сразу убью.

Драко спиной почувствовал, как вздрогнула сидящая сзади Дафна. Он с нескрываемой ненавистью посмотрел на Кэрроу, но тот, как назло, больше не взглянул на него ни разу.

Урок прошёл худо-бедно: помимо того, что Кэрроу был их новым “преподавателем”, он оказался ещё и инспектором по дисциплине и целый час с лицом, полным высокомерия, рассказывал о новых правилах поведения в школе, а главное – о наказаниях за их несоблюдение. Стараясь не вслушиваться в его сбивчивую, но от этого не менее жестокую речь, Драко заставлял себя думать о чём-нибудь хорошем. Например о том, что Астория – хвала Мерлину! – далеко от всего этого кошмара и не испытает на себе страшных пыток, о которых с маниакальным наслаждением вещал Кэрроу. Вдруг Драко краем глаза заметил какое-то движение справа: Пожиратель на мгновение отвернулся, и Долгопупс быстро бросил на парту Дафны маленькую бумажку. Не раздалось ни единого шороха, и Кэрроу, похоже, ничего не засёк. Это было хорошо, поскольку переписка на уроке, как несложно было догадаться, входила в созданный им чёрный список нарушений школьных правил. Когда он снова отвернулся, чтобы сесть на стоящий посреди класса бронзовый стул, ножки которого были обвиты змеями, Дафна кинула бумажку Драко. Он быстро сжал её в кулаке и, улучив момент, осторожно развернул. Там был маленький рисунок: приземистая женщина с огромным розовым бантом на голове и рядом монстр, удивительно напоминающий нынешнего профессора защиты от Тёмных искусств, с двигающимся вверх-вниз топором. Под рисунком была короткая надпись:

«Амбридж была просто подарок!»

Драко еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Он догадывался, кто автор этого проникнутого сарказмом изображения, и решил на всякий случай замести следы. Достав палочку, он мысленно произнёс «Каве инимикум», и рисунок исчез, оставив в руках Драко чистый листок.

Но избежать наказания Долгопупсу всё равно не удалось. Правда, это было связано не с рисунком, а с его собственным духом сопротивления, который снова вырвался наружу.