Сильнее жизни

Внезапно его рука коснулась моих волос, и я отвернулась, стараясь избежать его прикосновений.

— Теперь, когда ты встретила свою семью, что ты думаешь о нас?

— Вы отвратительны! — внезапно даже для себя, я размахнулась, ударив Родгара по лицу, — ты отвратителен!

С непонятно откуда взявшейся силой, я оттолкнула своего навязчивого братца, и побежала к двери.

— Уже уходишь? — с издевкой спросил он, — и тебе плевать на судьбу твоей сестрицы?

Я резко затормозила, со страхом ожидая, когда он подойдет ко мне достаточно близко, чтобы добить. Почему-то я не сомневалась, что он придержал для меня напоследок что-то особенно отвратительное.

— Безумный Искуситель угроза для всех, кто его окружает. Знаешь, что мы обязаны делать с теми, кто настолько опасен?

— Что?

Обхватив меня сзади за плечи, он склонился к моему уху:

— Их уничтожают. Безжалостно. Как зверей.

— Нет! Не смей!!! Я не позволю! — развернувшись к нему, я изо всех сил вцепилась в его руку.

— Не позволишь? А кто ты такая? Что ты сделаешь, чтобы нам помешать? — он грубо развернул меня к лежащей Ларисе, — посмотри на нее — она уже труп. И то, сколько она еще сможет прожить, будет зависеть от того, как скоро о ней узнают другие кланы.

— Кланы… — я напряглась.

— Они потребуют ее смерти, и мы вынуждены будем на это пойти.

— Что вам от меня нужно? — сдалась я.

— А вот это уже другой разговор, — улыбнулся Родгар.

* * *

— Ты с ней говорил, — это был не вопрос. Данталион медленно потягивал красное вино.

— Говорил.

— Как она отреагировала? — небрежно поинтересовался демон.

— Мне удалось ее достаточно запугать, чтобы она не стала делать глупостей. Теперь, у нее и в мыслях не будет нам перечить.

— Хорошо. Я тобой доволен, — глава клана встал, и подошел к сыну, — и еще, я знаю твои методы убеждения, и полностью тебе доверяю. Но если ты еще хоть раз посмеешь так на нее смотреть, вызовешь мой гнев.

— Неужели тебя это так волнует? — зло спросил Родгар.

— Твоя задача — выполнять мои приказы, а не обсуждать их, Палач.

— Прости, Данталион, — бесстрастное лицо Родгара не изменило своего выражения, когда он склонил голову главой клана.

Я сидела, забившись в угол в своей новой комнате, изо всех сил стараясь не разрыдаться и понять — как такое могло произойти со мной? Неужели они действительно способны на подобную жестокость? Ведь Лариса одна из них! И ответила сама себе — да, способны. Даже не известно, кто был опаснее — Валар, сделавший такое с моей сестрой, или ее собственный клан, готовый в любой момент от нее отказаться.

Но мне до сих пор было не понятно — зачем им нужна я? Что нужно сделать чтобы спасти сестру? Я готова была отдать за нее жизнь, но почему-то мне казалось, что моей жизни будет не достаточно.

X

Сегодня как никогда хотелось спать. Глаза слипались, буквы сливались в одну сплошную линию, но я упорно борясь со сном, продолжала читать, подолгу всматриваясь в каждую строчку.

По-турецки скрестив ноги и обложившись подушками, я сидела рядом со своей спящей сестрой, благо кровать было достаточно большой, чтобы вместить нас обеих. Меня все еще пугал этот сон, больше похожий на смерть, и каждую ночь с маниакальной настойчивостью приходила сюда, чтобы быть рядом с Ларисой, читать ей в слух, разговаривать, чувствовать, что несмотря ни на что я не одна в этом чужом доме. Иногда мне казалось, что она не дышит, и я в страхе припадала к ее груди, надеясь расслышать мерные удары сердца. Зная, чем будет грозить ее пробуждение, нечто внутри меня не могло поверить, что сестра превратилась в обезумевшего, жаждущего завладеть чьей-нибудь жизнью демона.

Я вообще мало верила в то, что мне здесь говорили, стараясь не замечать неприязненных взглядов и перешептываний. Кто бы мог подумать — оказывается, демоны так же подвержены сплетням, как и мы, обычные смертные. Хотя сейчас, официально принятая кланом, я считалась одной из них. Вот только как Данталион смог объяснить демонам, почему та, кого он назвал своей дочерью, всего-навсего смертный человек, вынужденный смириться со своим положением в этом доме? Что может быть хуже, чем жить, чувствуя презрение окружающих, которых сдерживало лишь то, что я зачем-то нужна Данталиону живой. Пока живой.

Не сводя взгляда с мертвенно бледного лица своей сестры, я незаметно для себя уснула.

— Я принял решение, — Данталион остановился посреди огромного зала для таинств на нижнем уровне.

Родгар стал позади, терпеливо дожидаясь, когда отец посвятит его в свои планы.

— Что ты намерен с ней сделать?

— Показать всему миру чудом обретенную дочь, — демон повернулся к сыну, и тот на миг уловил вспыхнувшую в его глазах ярость.

— О ней знает клан.

— Этого мало! Слишком мало, — возразил Данталион, — новость должна достигнуть слуха того, кто в этом заинтересован больше всего.

— И что будет с ней потом? — спросил Родгар.

— Не важно. Ее жизнь ничего не значит, — развернувшись, Данталион покинул зал.