Сильное лекарство

Перемешав ещё больше бумаг, Шелдон наклонился вперёд и обратился к группе.

— Думаю, это хороший момент для того, чтобы закончить на сегодня. Я горжусь вами всеми за то, что вы попробовали…

Джона мысленно заглушил его голос. Он просто продолжал смотреть на новичка, желая, чтобы собрание закончилось, Рохан мог бы его представить, и Джона удовлетворил бы своё любопытство. Где он видел этого парня раньше? И почему это ощущение было таким знакомым, будто глухое эхо бывшей страсти?

Голос Шелдона прорвался сквозь его бессознательность, привлекая его внимание обратно к настоящему.

— Джона, я бы хотел встретиться с тобой один на один в моём кабинете.

Ошеломлённый, Джона резко развернул голову, чтобы посмотреть на Шелдона, на лице которого отражалось извиняющееся сочувствие. К тому времени, как он повернулся обратно, Рохан и новичок уже ушли.

***

На следующий день Джона чувствовал себя относительно ясно. Он не видел никаких мёртвых родственников, ничего не горело, и он впервые чувствовал, что действительно находится в собственном теле. Он знал, что это долго не продлится. Постоянное ощущение танца на краю обрыва, в ожидании одного промаха, который снова отправит его в пустоту.

Он сидел в кресле-качалке, которое стало известно, как «кресло Джона», и смотрел, как садовник Гарри убирает снег с веранды рядом с окном. Сутулый старик наклонился высыпать из ладони соль на плитку, а затем пошёл дальше во двор.

Как обычно, Джона потерялся в тепле солнечного света, настолько, что опешил, почувствовав позади себя чьё-то присутствие. Это было просто изменение в воздухе, перенос молекул, а затем новый запах — острый и головокружительный, смесь кедрового дыма и Олд Спайс. Джона слышал его раньше, вчера. Ему не нужно было смотреть, чтобы знать, что за ним стоит блестящий новичок.

И вот так просто, представив мужчину в уме с его странными, лохматыми светлыми волосами, синими глазами и мальчишескими чертами, Джона вспомнил. Тогда он был намного моложе, мальчик из телевизора, перед которым мать сажала его каждый раз, когда больше не могла справиться с его проклятой тишиной. Этот мальчик, его милое лицо и ещё более сладкий голос спасали Джона больше раз, чем он мог сосчитать, помогая ему продержаться ещё один день.

Глядя не моргающим взглядом в окно, Джона глубоко вдохнул этот аромат и обратился к спектральному воспоминанию Кайла Чейза.

— Я знаю тебя, — прошептал он.

Воздух замер, когда движение позади него прекратилось, будто мужчина превратился в камень.

— Когда-то я тебя любил.

Шаги. Тихие, чёткие удары кожи о линолеум, пока Джона не оказался лицом к лицу со своей мальчишеской любовью. Ну, скорее лицом к груди, так как Джона сидел, а Кайл нависал над ним. Конечно, это был не Кайл, не совсем. Хоть Джона напрягся, копаясь в слоях воспоминаний, он не мог извлечь оттуда настоящее имя этого мальчика... мужчины.

— Прости? — спросил не-Кайл, густые брови поднялись к линии волос.

Джона попытался печально улыбнуться, и практически услышал, как его кожа треснула от усилий.

— Прости, новичок. Здесь всем хорошо известно, что в моих словах мало смысла. Я хотел сказать, что раньше смотрел твоё шоу.

— Оу. Я, эм... правда?

Джона наполовину кашлянул, наполовину фыркнул, потому что это был его ближайший к смеху звук.

— Тебя это удивляет?

— Да… Нет! Просто иногда я забываю, что люди, которые смотрели моё шоу, сейчас уже все взрослые люди. Большую часть времени я всё ещё чувствую себя ребёнком, так что отчасти это застаёт меня врасплох, — он провёл рукой по копне своих взъерошенных волос — выбеленных, будто по-прежнему играл калифорнийского сёрфера на телевидении — а затем присел, чтобы быть на уровне Джона.

— Думаю, ты первый, кто назвал меня взрослым. Меня называли по-разному, но так никогда. Кроме того, я не такой взрослый, каким выгляжу.

— Да? Сколько тебе лет?

— Двадцать три.

— Оу. Ого.

— Да, я знаю. Вот, что делает с тобой тяжёлая жизнь и сумасшествие, — объяснил Джона без намёка на ехидство.

— Ох, нет. Прости, это прозвучало неправильно… Ты не выглядишь плохо. На самом деле, даже наоборот. Ты выглядишь… да, во всяком случае, ты прав, ты просто выглядишь старше двадцати трёх. Не в плохом смысле.

— Полегче. Всё действительно нормально. Меня довольно тяжело оскорбить. Большинство вещей, которые ты можешь сказать обо мне, в любом случае окажутся правдой, — Джона вытер вспотевшие ладони о свои спортивные штаны и потянулся к нему. — Джона Рэдли.

— Кэмерон Фокс, — Кэмерон взял его руку, пожал и задержался на секунду дольше, чем было положено.

— Должен признать, я хотел представиться потому, что не мог вспомнить твоё настоящее имя. Полагаю, ты не захотел бы, чтобы я называл тебя Кайлом.

Смех Кэмерона был тихим, уютным, как ложка мёда в тёплом чае.

— Нет, полагаю, не хотел бы. Приятно познакомиться, Джона Рэдли. Рэдли — необычная фамилия.