Сильное лекарство

— Ты? Правда? — Кэмерон был в шоке. Рохан казался таким честным, ответственным парнем. Он практически управлял больницей.

Изучив Кэма взглядом, Рохан наклонил голову. Он будто вёл какой-то внутренний разговор, решая, чем поделиться, а что скрыть.

— Я не просто начал программу общественных работ, я был первым испытуемым.

— Без шуток?

Рохан усмехнулся и покачал головой.

— Без шуток. Так что, когда я говорю позволить программе помочь тебе, я говорю по опыту, а не как твой начальник. Понимаешь меня?

От этого Кэму отчасти снесло голову. Рохан был таким самоуверенным, держал всё под контролем, и Кэмерон не сомневался, что без него Ривербенд развалится. И всё же, он был проблемным подростком, прямо как Кэмерон сейчас был проблемным двадцатисемилеткой. Рохан чего-то добился, стал кем-то важным и казался счастливым находиться там, где был. «Может, он прав», — подумал Кэмерон, затем сказал то же самое Рохану.

— Хорошо, — сказал Рохан, будто они только что решили нечто важное. — Давай закончим здесь. После этого блока можем пойти в общую комнату, чтобы составить компанию постояльцам.

— Рохан, чья это комната? — спросил Кэмерон, не в силах больше сдерживать своё любопытство.

Тёмные глаза цвета красного дерева сосредоточились на нём, затем сузились. Почему этот вопрос вызывал у Рохана подозрение?

— А что? — спросил Рохан.

Кэмерон пожал плечами, внезапно застеснявшись и пожалев о вопросе.

— Просто интересно. Здесь нет никаких вещей. Никакого личного влияния или ещё чего-то. Здесь будто никто не живёт, но мы меняем простыни.

Тяжело вздохнув, Рохан заправил последний угол простыни и накрыл кровать одеялом.

— Это комната Джона Рэдли. Он никогда не приносит с собой ничего личного.

— Оу, — был слабый ответ Кэма. Он не мог объяснить, почему казалось, что от этой темы Рохану некомфортно. Ему явно не нравилось говорить о Джона, и он практически будто… защищал этого парня. — Он кажется милым. Я немного поговорил с ним, позже, после группового собрания.

Здоровяк бросил притворяться, что работает, и смерил Кэмерона опасным взглядом.

— Я помню. Он не «милый», он крайне проблематичный. Находиться рядом с людьми ему очень некомфортно, но он обычно слишком вежливый, чтобы что-то об этом сказать. Я не хочу, чтобы ты его беспокоил.

— Оу. Ладно, — сказал Кэмерон, медленно сдаваясь. — Но он первый со мной заговорил.

Рохана это ошеломило, затем сбило с толку.

— Хах. Что ж, это… необычно. И всё же, я хочу, чтобы ты очень осторожно проводил с ним время. Серьёзно, ему не хорошо. Для докторов он целая загадка — помнишь, я говорил тебе, что они даже не могут согласиться насчёт его диагноза. Он будто раздвоенный, смешанный мешок симптомов, которые словно меняются вместе с ветром. И он не говорит ни о чём до того, как приехал сюда, только о том, что люди уже знают — что его мать короткое время лежала здесь, пока не умерла.

— Что ж, чёрт возьми, — сказал Кэмерон за неимением более красноречивого ответа.

— Действительно. Так что просто будь осторожен. Ради него и ради себя самого.

***

Кэмерон сидел напротив Холли Кинер, наблюдая, как она перепрыгивает все его оставшиеся шашки. Она триумфально ему улыбнулась.

— Я снова выиграла! Боже, ты действительно отстойно играешь.

— Может, это просто ты слишком хороша, — парировал Кэмерон.

— Это совершенно возможно, учитывая, что я играю в это почти четыреста раз в день. Мы здесь очень ограничены в плане того, как разрешено развлекаться.

Она улыбнулась, похоже потому, что так просто делают люди. В этом не было никакой радости. Кэмерон пытался смотреть мимо желтоватой кожи, натянутой на острые угловатые кости, и осунувшихся черт, чтобы увидеть, как она выглядела… раньше. Её длинные светлые волосы сейчас потускнели и поредели, но, должно быть, она была красавицей до того, как её сразила болезнь.

Она тихо фыркнула и начала убирать шашки.

— Прости, не хотела испортить настроение. Это хорошее место, какое бы оно ни было. Просто тяжело не чувствовать меланхолию время от времени. И одиночество.

— Полагаю, поэтому нам, испытуемым, дают пару свободных часов каждый день, чтобы прийти потусоваться, — предположил Кэмерон.

— Мило, что ты считаешь это своими «свободными часами». Уверена, тебя бы здесь не было, будь у тебя выбор.

— Ты шутишь? Я только что переехал сюда из Нью-Йорка. Я живу в крохотной студии и не знаю буквально никого другого! Вы, ребята, моя социальная группа, — подмигнул он, счастливый от того, что смог вызвать у неё искренний смех.

Холли отодвинула свой стул от стола и встала, оставляя собранные в коробку шашки на месте.

— Спасибо за игру. Мне пора в столовую, за своим прописанным питанием. Надеюсь, увидимся позже.

— Конечно. Пока, Холли.

Кэмерон и сам начал вставать, но остановился, когда на стол упала тень. Над ним навис Джона, освещённый со спины большими окнами так, что был практически просто силуэтом. Почему-то, Кэмерон узнал его без проблем, даже когда его лицо по большей части было скрыто тенью.

— Не против, если я присяду? — прозвучал его обманчиво глубокий голос.