Сильные

– Вторая здравица, – я поднимаю кубок, – за хозяина!

И скромно намекаю:

– Еще бы закуски какой…

– Закуски? Кэр-буу! Будет тебе закуска!

– Это когда еще будет…

– Гостю? Родичу? Сейчас будет!

– Прямо сейчас?

– Несу! Бегу! Еда, кумыс – море кумыса!

– Кумысссс?! Мало тебе, пьянице, кумыссса?!

Визг резанул по ушам, превратился в змеиное шипение. Уот втянул голову в плечи, съежился, скривился, как от оскомины. Когда он с опаской покосился в сторону двери, я проследил за взглядом адьярая.

В дверях приплясывало чудовище.

4. Рассказ Айталын Куо, Красоты Неописуемой, младшей дочери Сиэр-тойона и Нуралдин-хотун, о ее похищении другим дураком

– Ай, внучка! Счастья твоя привалила!

– Счастье?

– Большой удача! Гора-удача!

– Удача? Где?!

– Тут удача! Старая Сортол – удача! Быть муж твоя!

– Муж?!

– Старая муж! Грозная муж! Хи-и-итрая муж!

– Какой из тебя муж? Тебе в могилу пора!

– Не пора в могила! Не пора! Детишка строгать пора!

– Я тебе настрогаю, дурак! Всю стружку сниму!

Лыбится, сволочь лопоухая. Хорошо хоть, не лезет. Морда гадкая, блестит. Коса в локоть, седая мочалка. Нос сломан, ноздри наружу. Усишки жидкие, каждый волос на счету. Лоб на колено похож. А морщин, морщин-то! Да лучше бы я за Эсеха замуж пошла! Адьярай – сопляк, я бы им помыкала, как хотела. Этим помыкнешь, как же! И руки связал, грозный муж.

– Ха, в могила! Ха-аха, в могила! Сортол три жёнка в могила свел! Три толстый жёнка, три бойкий жёнка! Четвертый жена хотеть! Ты, внучка – ничейный внучка. Рыдай-пропадай? Зачем? Быть Сортол жёнка! Боотур спи-храпи, Сортол женись! Ха-аха-а!

– Похихикай мне! Удавлю!

– Дави, внучка! Шибче дави! Сортол любить, если баба давить!

– Оно и видно! Боотур драный!

– Боотур! Бохсоголлой-боотур[101]! Сын Ардяман-Дярдяман, редкозубая шаман! Вот как звать моя! Кто вскарябать земная простор? Кто громоздить восемь штука горный хребет? Ардяман-Дярдяман, моя отец любимая!

– Отец?

– Отец!

– А ты сам чем славен? Заячьим сердцем?

– У Сортол лыжа – девять пар! У Сортол олешки – гурьба бегут! У Сортол чум – ого-го! Кто тундра летит из края в край? Сортол! Кто быстрей снеговей-буран? Сортол! Кто глаз всем отводи? Кто язык болтай, ухо обманывай? Сортол! Кто тебя красть, внучка? По башка исподтишка стучи, в нарта кидай? Я кидай, ты радовайся. Старая муж! Грозная муж! Муж уйти, жена в чум сиди! Муж вернись, жена спрашивай: «Здорово ли ты ходи?» Муж отвечай: «Очень здорово, однако!» Жена желай: «Ходи мирно, не затевай ссора с людьми!» Муж отвечай: «Зачем моя ссора? Моя хитрый, моя объезжать на кривая!» Жена радовайся, люби умный муж. Девка рожай, парень рожай…

Чум у него, значит. Ого-го у него, значит. Три жерди, шкурами крыты. На пол веток набросал, с пихты. Пахнет. Вонючкой Сортолом пахнет. Мокрой шкурой пахнет. Пихтовой смолой пахнет. Дымом пахнет, глаза дерет. Котелок на огне кипит. Из котелка пахнет. Вку-усно! Есть хочу, а просить не стану. Ни за что не стану! Пусть варится, потерплю.

– Кровь олешки бери! Молоко бери! Жирный жир бери!

– Замолчи!

– Нежный белый жир олешки! Вари-вари!

– Чтоб тебя разорвало!

– Нюхай, радовайся! Слюна теки-теки, капай…

Подметил, гад. Увидел, что я голодная. Мама рассказывала, что тунгусы молчаливы. Болтовни не любят, считают ее позором. Ну, не знаю. То ли мама ошибалась, то ли мне достался позорный тунгус-выродок.

– Вари с корешок! Душистик-корешок! Корми любимец-жена!

– Да я лучше с голоду сдохну!

– Зачем дохни? Дохлый жена – плохой жена! Кушай надо, много кушай! Толстый жена, славный! Люби Сортол, день-ночь мясо кушай!

– Да я лучше…

– Лучше! Люби лучше! Хоти, не хоти, люби могучая Сортол…

– Руки развяжи, могучий!

– Ха-аха! Первый раз люби, второй раз кушай. Третий раз рука развязай!

– Как я тебе без рук кушать буду?

– Люби без рука! Другой место есть. Потом Сортол кормить, без рука кушай. Рука развязай, в стойбище жена увози! Детишка строгай, радость получай! Гость в чум приходи, жена гость сразу не корми! Подарок сначала жди. Есть подарок – корми, нет подарок – гони прочь…

– В стойбище? А сейчас мы где?

– Времянка! Сортол умный, времянка держать. В стойбище у Сортол богатая чум, просторная! Лосиный ровдуга крыт, тиски-тыски[102] крыт! Хозяйка сиди почетный место, слева от вход! Молодой хозяйка, внучка-хозяйка…

А ведь полезет, скотина. Он полезет, а Нюргун спит. На снегу спит, не добудишься! Замерзнет насмерть. Ну скажите на милость, кто этого соню-засоню спасать должен? По всему выходит, что я одна, больше некому.

– Ладно, грозный муж. Уговорил. Буду кушать.

– О, хунат! Дялдалэн хунат[103]!

– Буду любить. Детишек строгать буду.

– О, радость! Сказать: этыркэнми[104]!

– Утыркин мой!

– Язык-колода! Жена говорить муж: этыркэнми!

– Этыркенми!

– Язык-золото! Еще говорить!

– Этыркенми!

Говорю, говорю, приговариваю. Он лыбится, в ладоши плещет. Вот же утырок! Все, хватит. Наговорились. Приползла, куда надо, ноги подобрала. Пора любить грозного мужа, старого мужа.

– Н-на!