Сильные

– А вдруг эта тварь вернется?

– Вернется! – Зайчик возликовал. – Убью!

Уот хлопнул его по спине:

– Пускай возвращается! Мой шурин ее убьет.

– Убью, да!

– А вдруг не убьет? – предположил я. – Вдруг она его прикончит?

– Мой шурин сильный! Справится!

– Сильный, да!

– А если все-таки…

– Ну, похороню с честью. А тварь поймаю, убью!

– Убью, да! Дьэ-буо!

Бесполезно. Эта парочка нашла друг друга.

– Давай хоть дыру завалим, а? Чтоб опять не вылезла.

– Завалить? Можно!

Уот вприпрыжку выскочил наружу и вскоре возвратился, со скрежетом волоча за собой огромную каменюку. Хорошо хоть, не ту, что жернов подпирала! Я наладился помогать, но дорогу нам заступил Зайчик. Разведя руки, насколько позволяли цепи, он загородил путь к дыре:

– Гыр! Гыр-гыр! Нет!

– Зайчик, дай пройти!

– Не дам! Буо-буо!

– Не мешай, пожалуйста. Уйди с дороги.

– Гыррр! Убью!

Рычит, плюется, цепями гремит! И что с ним делать?

– Зайчик, мы хотим завалить дыру. Понимаешь?

– Моя, кэр-буу! Моя!

– Мой шурин! Если хочет, пускай.

Уот откатил камень к стене, развернулся и потопал к выходу. Пришлось мне, ругаясь на чем свет стоит, спешить за адьяраем. Еще закроет меня тут вместе с Зайчиком – с него станется! Ныряя в проем, я обернулся. Зайчик, весь в цепях, как невеста в ожерельях, присел на корточки над дырой. Рыбак над прорубью: ловись, рыбка! Ловись, большая, большая, очень большая! Он радостно скалился, облизывал заострившиеся зубы. Предвкушал: дождусь, вылезет, и тут я ее! Его! Кого? Не важно! Кто вылезет, того и пришибу!

Кюн был в доспехе, при оружии – полный боотур. Заговоренные цепи на нем обвисли, не спеша затянуться. Сейчас Зайчик, пожалуй, сумел бы дотянуться до меча, рубануть наотмашь по цепи… Нет, он даже не пытался. Цепь? Ерунда! Наконец-то парню никто не запрещал сражаться в свое удовольствие. «Моя!» – кричал он, и это значило: «Моя добыча!» Одержав первую в жизни победу, Зайчик жаждал повторения.

Вот она, жизнь настоящего боотура! Доведись Кюну Дьирибинэ внезапно оказаться дома, в тепле и безопасности, рядом с матерью, а главное, рядом со строгим бдительным отцом – парень сбежал бы сюда, в подземелья Уота Усутаакы.

– Поберегись!

Я едва успел выскочить. Уот вышиб камень-клин, и жернов с рокотом прокатился по желобу, надежно перекрыв вход в темницу. Адьярай в задумчивости поскреб когтем ржавую щетину на подбородке и с видимым усилием чуть-чуть усох.

– Ты хороший, – похвалил меня Уот. – Умный. Просто глупый. Как его расковать? Раскую – он драться полезет. Он полезет, я его убью. Этого хочешь?

– Не хочу.

– Правильно не хочешь. Зачем шурина убивать? Посидит на цепи, станет тихий. Тогда выпущу, за стол посажу. Рядом с собой! Кумыс пить станем, радоваться. Хорошо?

Вспомнились Уотовы пленники: отупевшие, безучастные ко всему. Тихие.

– Да уж, лучше некуда!

– Верно понял! Молодец.

Умный я, умный, просто глупый. Скоро Зайчик превратится в бессловесного тупицу, Уот женится на Жаворонке, подземная тварь-людоедка пророет новый ход, а я, Юрюн Уолан, голова котлом…

Тварь! Жаворонок!

– Ты куда?! – ударил в спину крик Уота.

Но изгиб каменной кишки уже скрыл меня от адьярая.

3. Будь честной, только дверь запри

– Живой! Живой! Живой…

Налетела, обняла, прижалась щекой. Я и не заметил, как усох – мчался-то я сюда боотуром, чтоб быстрее. Вот ведь! Налети на меня Чамчай, полезь обниматься – я бы сходу по башке засветил! А с Жаворонком – все наоборот.

– Уходи! Сейчас же!

Что это с ней? То на шею бросается, то прочь гонит?!

– Убирайся!

– Почему?

– Чтоб духу твоего здесь не было!

– Да почему же?!

– Мало тебе Уот дал? Хочешь, чтобы прибил? Уходи!

– Никуда я не уйду! – я вспомнил, зачем прибежал. Эти женщины кого хочешь с ума сведут! – Для Уота я теперь гость. Дорогой гость! Он меня и пальцем не тронет…

– Пальцем не тронет, а колотушкой? Копьем? Увидит, что мы обнимаемся, в узел завяжет! Гость, в горле кость…

– Так ты ж сама!

– Что сама?

– Обниматься лезешь!

– Я сама? Это ты сам! Вломился, налетел…

– Я?

– Ты!

Спорить я не стал. Жива-здорова, кричит, ругается – уже хорошо. Просто замечательно! Вместо пустых препирательств я принялся бродить по пещере: изучал пол, топал сапогом, стены пинал. Стоят, не шатаются, звук от пинков глухой – пустот, вроде, нет. Пол всюду каменный, не то что в Кюновой темнице. Землю тварь прокопала, а тут не проберется, нет…

– Что ты делаешь?

– Любуюсь. Славно тебя Уот обустроил…

И ведь почти не вру, главное! Уши, правда, дымятся, так в сумраке не видно. Не рассказывать же ей про Кюна с его приключениями? Мало девчонку Уот напугал, пока похищал, так еще я со страшилками! Начну рассказывать – опять съежится, в угол забьется…

– Обустроил! Не твое дело!

– С тобой все в порядке?

– В порядке… Не в порядке! Уходи!

– Что не в порядке? Что?!

– А сам как думаешь?!

– Сюда кто-нибудь совался?

Она смотрела на меня, как на безмозглого червяка. Наверное, я так и выглядел. Обычное дело. Привык уже.

– Ты!

– Что – я?

– Ты совался! Суешься! Уходи! Ну пожалуйста…

– А еще? Кроме меня? Никого не было?