Сильные души (ЛП)

«Я не хочу быть здесь», — думает Куинн про себя, крепко сжимая в руках зонт. Это первый раз за последний год, когда я вижу ее в платье. Несмотря на то, что она прекрасна, ее мысли мне не нравятся. — «Все эти люди пытаются найти успокоение, прощаясь. Как я могу найти успокоение, наблюдая за тем, как они опускают гроб с Чейзом в землю? Нет. Последнее, чего я хочу, это успокоения. Боль. Вот, что я чувствую. Я хочу боли. Я заслужила боль. По крайней мере, с болью я ощущаю хоть что-то».

Ее глаза наполнены слезами, и когда она моргает, они стекают по ее алым щекам вниз, прямо к страдающему сердцу. Я хочу забрать ее боль. Я — ее вторая половинка, и должен быть способен забрать ее страдания.

* * *

На моих похоронах этим прохладным весенним утром сотни присутствующих, и хотя большинство моих друзей держат себя в руках, кто-то плачет, другие с каменными лицами смотрят в землю, пока моя мама беззвучно рыдает. Отец ни разу не покинул место возле нее, и я знаю, что она его чувствует. Я вижу румянец на ее щеках, когда он находится рядом, и этот румянец дарит ей он.

Это самая странная часть во всем этом. Так же, как и отца тянет к маме, так и я не могу покинуть Куинн. Моя душа, или тело, или чем бы, черт возьми, это ни было, следует за ней повсюду, как потерянный щенок.

Куинн стоит позади моей мамы, в окружении Риз и Мелинды, которая крепко сжимает ее руку. Куинн игнорирует взгляды и шепот, и когда мама замечает ее, то притягивает к своему боку в защитном жесте.

Тяжело игнорировать тот факт, что большинство находящихся здесь людей винят в аварии Куинн. Я могу прочесть это в их осуждающих взглядах. Она не может быть виновной в событиях той ночи, мы не могли на это повлиять. Но когда умирает кто-то такой молодой, как я, все ищут вину в чем-то или ком-то. Это как признание того, что с ними такого произойти просто не может. Они не хотят верить в то, что без каких-то настоящих объяснений, кроме тех, что это была авария, кто-то за месяц до своего совершеннолетия ушел, прежде чем получил шанс осуществить свои мечты.

Чего они не знают, так это того, что я осуществил свою мечту, и этой мечтой была Куинн. Это всегда будет она.

Внезапно, меня притягивают мысли Куинн обо мне, захватывая мое внимание, как и всегда. Они сфокусированы на нас и нашем общем детстве.

Стоя рядом с ней, держа руки в карманах, я улыбаюсь, согретый воспоминаниями о себе, когда, наконец-то, нашел в себе мужество пригласить ее на свидание. Когда я был младше, мне потребовалось больше времени на то, чтобы рассказать ей о том, что я чувствовал. Может быть, потому, что я нервничал из-за того, что она откажет мне, или окажется, что она не испытывает ко мне того же.

Это был конец июня. Мы шли вдвоем по песчаному берегу, из-за ветра с пляжа локоны волос били Куинн по лицу, но ее сияющая улыбка и глаза были сфокусированы на мне.

В то время она все еще восстанавливалась после потери своих родителей, мы собирались в восьмой класс, а затем и в старшую школу. Я понимал, что это значило. Парни. Большинство из них обращали внимание на мою красивую лучшую подругу, и я не собирался мириться с этим.

Но в то же время, я боялся того, что наша дружба изменится, хотя и понимал, что уже изменил ее, когда впервые ее поцеловал.

— Пойдешь гулять со мной?

Она смущенно оглядывается вокруг, а потом снова смотрит на меня.

— Мы уже гуляем, Чейз.

Я смеюсь. Я нервничаю так сильно, что едва могу выговорить слова.

— Я имею в виду… м-м… как бы вместе, как моя девушка.

Она хихикает, ее щеки краснеют, а затем она легонько целует меня в губы.

— Я думала, ты никогда не спросишь меня об этом.

Ко мне подходит отец, кладет руку мне на плечо, и я поворачиваюсь к нему, в очередной раз в поисках ответа.

— Почему я это вижу?

Он вздыхает, понимая эту знакомую боль. Она выгравирована на его лице, как на камне.

— Ты должен испытать ее боль, чтобы помочь пройти через это.

Куинн продолжает вспоминать нашу жизнь. Я улыбаюсь от одного конкретного воспоминания, потому что она думает о нашем первом сексе и о девственности, которую мы тогда потеряли.

Она думает обо всех этих простых вещах, как мое неровное дыхание на ее коже, о том, что я так крепко ее держал, что в какой-то момент она не могла вдохнуть.

Мне хочется смеяться от того, каким неуклюжим все это было.

Она вспоминает наш шепот и то, как своим жаждущим ртом я исследовал ее ключицу, то, как в ту ночь мы стали единым целым.