Сильные души (ЛП)

— Успокойся, Чейз, — говорит мне отец, стоя рядом со мной посреди улицы, его руки спрятаны в карманах джинсов.

Успокоиться? Неа. Я далек от этого.

— Я не могу! — кричу я, наклоняясь и поднимая ближайший камень, потом бросаю его, будто это бейсбольный мяч. Он ударяется о заднее стекло ближайшей машины, разбивая его.

Хм-м-м. Впечатляет.

Начинает лаять собака, а отец качает головой.

— Что я должен делать? Я должен быть рядом с ней и помогать ей в то время, как она изменяла мне с моим лучшим другом?

— Я понимаю, ты расстроен. Понимаю, это ранит, и ты в растерянности, но у тебя есть свои обязанности. И ты их все еще не выполнил. Ты здесь ради нее. Это твое предназначение, твой выбор. Ты должен закончить это дело.

Он это серьезно?

— Как? — кричу я, отчего взрывается лампа фонаря над нами.

На нас сверху падают осколки, и отец смотрит на те, что упали на его ноги.

— Ты должен прекратить так делать. Держи свою ярость под контролем, Чейз. Я понимаю, тебе больно, правда, понимаю, но ты не можешь потерять контроль. Ты должен вернуться обратно к ней.

Он говорит, как…ну, как мой отец.

— Зачем? Чтобы увидеть что-то еще, что разбивает мне сердце? Нет, пап. Не думаю, что смогу сделать это, — я взмахиваю рукой в сторону дома. — Извини, но, может, это просто слишком тяжело. Может, они ошиблись. Не думаю, что предназначен для этого.

— Знаешь, Чейз, я помню, когда тебе было примерно три года… ты был таким крошечным, но уже тогда сам сделал свой выбор в том, что будешь играть в бейсбол. Ты едва мог поднять биту к плечу, не говоря уже о том, чтобы замахнуться ею. Мы с твоей мамой день за днем наблюдали за тем, как ты находился во дворе, практикуя свои удары до тех пор, пока, наконец, в один прекрасный день твоя решимость не окупилась, и у тебя все получилось. С того дня, сынок, ты сделал своей целью стать лучшим, и не позволял никому и ничему встать на пути к этой мечте. Помни, кто ты есть. Ты никогда не пасовал перед препятствиями. Не делай этого и теперь.

Не могу поверить, что он пытается вразумить меня.

— Серьезно, пап? — я качаю головой в неверии, что он использует эту историю, чтобы убедить меня вернуться к Куинн. — Мне было три года. Это мое сердце, и она разорвала его на части.

— Чейз, я не говорю, что это одно и то же. В тебе намного больше силы, чем ты думаешь, и ты должен это увидеть. Ты не можешь так выпускать свою злость из-под контроля. Куинн нуждается в тебе. Ты должен помочь ей. Может, в этой истории намного больше того, о чем ты знаешь. Ты видел сон, но ты уверен, что было именно это? Иногда, сны и воспоминания перемешиваются, и в результате не совсем правдивы. В них часть реальности и часть воображения.

— И что…ты хочешь сказать, что, возможно, этого не было?

— Нет, было. Я говорю о том, что там может быть что-то еще. Ты не знаешь, почему она сделала это. Позволь ей рассказать тебе, — отец вздыхает и настойчиво смотрит на меня. — Я хочу сказать, что ты уже не сможешь сбежать от этого. Твоя душа — это ее душа. Твое сердце — это ее сердце. Твои воспоминания, которые ты удерживаешь в себе, все они о Куинн.

О ней.

Сейчас это самое тяжелое для меня.

Даже здесь, за пределами ее комнаты, я чувствую это просачивающееся отчаяние, отяжеляющее ее чувство вины. Куинн чувствует, что подвела меня, но, если быть честным с самим собой, я знаю, что она этого не делала, не смогла бы… никогда.

Я опускаю голову и позволяю своему телу принять эту боль, которая плещется в ней.

Только она ее не отпускает.

Глава 19

Куинн

— Ты не можешь это сделать! — кричит он. — Плыви. Ради меня… просто плыви. Борись!

Чейз!

Хватая ртом воздух, я выныриваю из сна, сажусь, дезориентированная, вся усеянная бисеринками пота. Тело как деревянное, каждый мускул натянут и отдает болью. Опустив взгляд вниз на свои ноги, я замечаю, что полностью одета, мои джинсы и футболка влажные, будто я падала в воду.

Даже изножье постели покрыто песком и грязью.

Что, черт возьми, вчера произошло?

Развернувшись, чтобы выглянуть в окно, я замечаю, что небо светло-синего оттенка с серыми проблесками, похоже, вот-вот поднимется солнце. Я пытаюсь вспомнить, как добралась сюда и что произошло на пляже.

Пирс.

Чейз.

Он спас меня.

— Ты не можешь это сделать! — кричит он. — Плыви. Ради меня… просто плыви. Борись!

Вся та боль, что я испытывала вчера, возвращается и снова обрушивается на меня, напоминая о том, почему я сделала тот выбор. Очевидно, мой план не сработал, раз я все еще здесь. Не знаю, что чувствовать по этому поводу. Дело в том, что я прыгнула с пирса не потому, что думала, что это единственное решение. Я прыгнула с пирса потому, что хотела, чтобы это было решением.