Сильные мести не жаждут

Шагал вдоль улицы, точно ослепленный. В одном из дворов дымила солдатская кухня. К стене соседней полуразрушенной избы притулился танк, немного дальше — другой. Танкисты в комбинезонах, с перепачканными маслом лицами меняли траки гусениц… Сейчас он все увидит, все узнает. Он сам пристрелит ее, как последнюю тварь. Пусть не имеет? права вершить самосуд, но он все равно пристрелит. Потом будь что будет! Он должен наказать предательницу!

Вот и двор лесника. Большой, пятистенный дом из толстых бревен — настоящая лесная крепость. Сени из темных досок, высокие ворота.

Во дворе — ни души. Максим быстро прошел к высокому крыльцу с четырьмя точеными стойками, резным карнизом и крепкими, широкими ступеньками лестницы. Поднялся, дернул за ручку дверь. Закрыто изнутри. Вокруг тишина. Рванул со всей силой, с отчаянной злостью. Не поддается. Припал ухом к двери, замер, прислушался. В ответ — прежняя тишина. Забарабанил по двери кулаком с такой силой, что, кажется, задрожал весь дом.

Что, заперлась? Может, приготовила оружие? Ничего, красавица, откроешь! От людей и от ответственности не спрячешься за дверью!.. Зажура стоял на крыльце, слушал тишину, а сердце в груди стучало пулеметной очередью.

Заставил себя успокоиться. Обошел вокруг дома, заглянул в одно окно, в другое. Высоко, трудно дотянуться. Нашел чурбачок, встал на него, долго всматривался в глубь комнаты. Полумрак и тишина. Не мог же Василек соврать. Не такой он парень, чтобы обманывать. А может, сбежала вместе с отцом? Пока в лес, а там, глядишь, и к немцам. Не потому ли старик Становой так торопился? «Срочно нужно к начальству. У меня секретное задание». Может, в том и состояло «секретное задание», чтобы убить Плужника?

Зажура еще раз обошел вокруг дома, заглянул в каждую пристройку, в каждую щель. Богатый дом. Не дом, а полная чаша. Чего только тут нет! Здесь она жила вместе с отцом. Расти, дочка, красуйся кому-то на радость! С таким добром не пропадешь, найдешь себе мужа по душе!

Откуда-то послышался стон. Мгновение тишины, и опять стон, слабый, протяжный, вымученный… Стон умирающего.

Тут только Максим заметил след от дома к сараю. Дверь сарая была полуприкрыта. Вынув из кобуры пистолет, Зажура взвел курок и осторожно протиснулся в узкий створ. В нос ударил запах сена и смолистых, недавно нарубленных Дров.

Прерывистый, со всхлипами стон доносился из угла, Максим в полутьме сделал несколько шагов и увидел распластанное на земле тело — в кожушке и заячьей шапке. По шапке и узнал хозяина дома лесника Станового.

15

После неудачного боя под Ставками Штеммермая и Блюме прибыли в ближайшее тыловое село, на запасной командный пункт корпуса. Генерал вновь обрел решительность. Приказал радисту вызвать по рации Лшшерта, отдал командиру «Валонии» распоряжение о продолжении атак. Майор Блюме, уже успевший поговорить с Гауфом по радио, осторожно напомнил генералу, что пехотный полк и эсэсовская бригада «Валония» под натиском советских танков оставили занимаемые утром позиции и отошли в глубь кольца окружения. Штеммерман не хотел верить. Он не допускал мысли о поражении. Но вскоре безразлично махнул рукой. Вспомнил утренний бой — и протрезвел. Все к черту! Конец! Никаких надежд! Он лег на койку, закинул руки за голову, устало закрыл глаза.

Блюме продолжал объяснять обстановку. Дивизия «Викинг» задержала продвижение русских танков, однако не исключено, что советские войска будут снова атаковать. Имеются и приятные вести. Только что получена радиошифровка от генерала Хубе.

— Где она? Покажите! — сразу оживился Штеммерман. Жадно впился глазами в листок бумаги. «Мои танки в Лысянке, — сообщал Хубе. — Ждите нас в ближайшие дни. Верю — сталинградская трагедия не повторится».

Штеммерман знал, что под командованием Хубе — семь танковых и несколько пехотных дивизий. Сила! Значит, еще не все потеряно, еще есть надежда. О, боже всемогущий! Штеммерман снова откинул голову на подушку. Теперь он готов был ждать, готов был перенести любые испытания.

Опять послышался голос майора Блюме — корректный, задумчивый, успокаивающий. Неторопливо шагая по просторной комнате, Блюме заговорил о мужестве генерала Хубе, о его рыцарской верности долгу. Разумеется, генерал Хубе не пожалеет сил, чтобы выполнить волю фюрера. Ему можно верить. Но, к сожалению, положение немецких войск на внешнем фронте кольца недостаточно надежно. Совсем не случайно танковая группа Хубе до сих пор находится в районе Лысянки и не может ни на шаг продвинуться вперед. По только что полученным сведениям, русские остановили ее продвижение.

— Как остановили? — не хочет верить Штеммерман. — Согласно утреннему донесению…

— Обстановка изменилась, герр генерал. Простите, что докладываю с некоторым опозданием. Еще утром, когда мы находились на КП майора Гауфа, поступило донесение о том, что русские нанесли по группе генерала Хубе мощный контрудар и принудили ее перейти к обороне в районе Лысянки. Они бросили туда новые резервы — танковую армию.