Сильные слабости. Как превратить свои минусы в плюсы и стать счастливой

«Бунтари» могут делать все, что хотят, и часто напоминают себе, почему хотят избежать негативных последствий. Один «бунтарь» рассказывал мне: «Я сдаю налоговые документы вовремя, потому что дрязги с налоговой службой причиняют больше хлопот, чем она заслуживает, и это я усвоил на собственном опыте. Я всегда включаю «поворотники» – не потому что подчиняюсь правилам дорожного движения, а потому что не хочу, чтобы в меня врезался какой-нибудь придурок».

Некоторые «бунтари» используют негативные последствия как способ заставить себя действовать. Я слышала об одной целеустремленной писательнице-«бунтарке», которая поддерживала свой уровень производительности, раздавая деньги, как только зарабатывала их. Она знала, что если ей не придется писать, чтобы зарабатывать, она не сможет заставить себя это делать.

Поскольку «бунтари» высоко ценят концепцию «Быть верным самому себе», они вполне способны воспитать привычку, если рассматривают ее как способ выражать свою индивидуальность.

«Бунтари», понимающие свою тенденцию, способны «запрячь» ее силу так, чтобы она помогала им делать все, чего они хотят.

Почему «бунтарей» иногда тянет к очень упорядоченной жизни

«Бунтарская» тенденция создает удивительные парадоксы. Например, некоторые «бунтари» тянутся к общественным институтам, «отягощенным» множеством ожиданий и правил, таким как армия, полиция, крупные корпорации и религиозные общины.

У некоторых «бунтарей» эта тяга отражает глубокую потребность в цели. Один «бунтарь» объяснил: «Я думаю, что «бунтарь» может стремиться к военной службе или духовному сану, потому что это дает ощущение цели посреди мусора обыденности. «Бунтарь» в офисе (вроде меня) чувствует себя запертым в клетке». Другой «бунтарь» с ним согласился: «Среди священнослужителей и военных есть «бунтари», потому что они нашли для себя нечто достаточно большое, чтобы заслуживать всей их энергии и преданности».

Кроме того, многие «бунтари» заряжаются энергией и чувством цели «от противного», а жестко регламентированная среда в изобилии предоставляет «бунтарям» правила, чтобы их игнорировать, ограничения, чтобы их превосходить, условности, чтобы их презирать.

Один «бунтарь» писал:

«Как бывший морской пехотинец я согласен с мнением, что в войсках служит немало «бунтарей». По моим наблюдениям, поскольку я сам «бунтарь», это верно. Во-первых, потому что «бунтари» часто способны превратить свою жизнь в бардак, ибо отказываются придерживаться правил общества и могут оказаться перед выбором: либо тюрьма, либо армия (двое близких мне людей прошли через этот сценарий). Во-вторых, армия выставляет уйму правил, которым надо следовать, одновременно предоставляя и множество вариантов их нарушения. Именно так я смог пережить строгость режима морской пехоты. Многие правила не связаны с угрозой жизни, поэтому я часто их нарушал. И все равно у меня была отличная карьера, и я заслужил много наград».

Работа на должностях с жесткой структурой может устраивать некоторых «бунтарей», которые считают, что излишняя свобода способна привести их к краху. Как выразился один «бунтарь»: «Я воюю против истеблишмента, но хочу, чтобы он существовал, чтобы мне было с чем воевать».

Изучая влечение «бунтарей» к строгой регламентации, я наткнулась на хороший пример – Томаса Мертона. Мертон был монахом-траппистом, чьи труды имели большое влияние в 1950-е и 1960-е гг.; в 2015 г. папа Франциск назвал его американцем, который дарит вдохновение сегодняшнему миру. В своих многочисленных работах Мертон снова и снова выражает точку зрения «бунтаря»: побуждение к оппозиции, жажду свободы, решимость делать все по-своему.

Для «бунтарей» свобода является ценностью, превосходящей все прочие, а для Мертона свобода возникает как полная покорность воле Божией; покорность, которая обещает спасение от безжалостного бунта и эго с его претензиями, шумом и болью.