Сильные страсти под жарким солнцем

Алена зарыдала, но ей объяснили, что оставаться здесь небезопасно. Могут прийти другие молодчики – напившиеся или обкурившиеся – избить, изнасиловать, если вообще не прикончить. Тем пятерым нужно сказать спасибо, что не тронули. Могли пырнуть ножичком из чисто спортивного интереса.

– Пошли, – сказали матросы, помогая Алене подняться на ноги и одеться. – Все-таки мы – белые и иностранцы, а это кое-что да значит на этом острове. Да и Андрей Николаевич – человек в этих местах известный, вхож к самому президенту. Надо искать или полицейский участок, или какую-нибудь гостиницу, еще лучше – дом состоятельного человека и просить разрешения позвонить. Ну и ждать, когда за нами приедут с асиенды.

К сожалению, у них при себе не было ни одной монеты – ни местной, ни тем более ничего из свободно конвертируемой валюты. Это ситуацию осложняло. Матросы долго думали, что будут врать тем, кого станут просить о помощи, потом решили импровизировать на ходу – в зависимости от того, кто встретится. Может, и врать не придется? Здесь вообще-то не особо принято задавать вопросы – если ты платишь за молчание, а поэтому главным было сразу же указать спасителю, что ему хорошо заплатят.

– Зачем тогда идти в полицию или богатый дом? – удивилась Алена. – Пошли к бедным. Это для них будет выгодно. И они с большей радостью нам помогут.

Но матросы покачали головами: в богатый дом – надежнее. И, главное, безопаснее. Бедное население – в основном ближе к негроидной расе – белых не любит. Для многих белые ассоциируются со злом, пришедшим на остров. В этом государстве, насколько было известно морякам, имеется какое-то племя, живущее чуть ли не первобытно-общинным строем, твердо уверенное в том, что белые присваивают то, что в равной степени распределяется богом между людьми всех цветов кожи. Но белые оказываются наглее и изворотливее, а поэтому им удается лишить черных и цветных того, что по праву принадлежит им. Эти дикари ненавидят белых и, если кто-то из нашей расы проникает на их территорию, – убивают. Также священным долгом у них считается убить белого за каждого погибшего соплеменника – неважно, где и по какой причине тот погиб. К счастью, племя обитает в глубине джунглей.

Да, большинство населения острова уже живут в двадцатом веке, имеют спутниковые антенны, смотрят сериалы, которые тут просто обожают, пользуются мобильными телефонами и ездят на машинах, хотя чуть ли не в каждой из них (а уж в домах бедноты, так во всех) можно увидеть какие-то дикарские амулеты, часто висящие рядом с иконой Божьей Матери.

Покинув прибрежную полосу, двое мужчин и Алена какое-то время шли по грунтовой дороге, идущей вдоль поля с низкими кокосовыми пальмами, затем миновали деревню, стараясь не привлечь ничьего внимания. Народу там было мало: у овощного развала перед своей лавкой сидел какой-то старик, три женщины разговаривали перед одним из домов, стоя в тени навеса, да двое чумазых пацанов гоняли палками небольшой мяч. В той деревне не было ни почты, ни полицейского участка. Но Алена заметила, что почти на каждом доме висела тарелка антенны.

Затем они вышли на шоссе и километра три двигались по нему, обгоняемые редкими машинами. По обеим сторонам дороги шли поля, огороженные сетчатым высоким забором. Что за ним растет, Алена на поняла, да и увидеть это было довольно сложно: прямо за забором вверх вздымалась какая-то растительность, по всей вероятности, высаженная тут для прикрытия.

– Может, и наши маки, – высказал предположение один из матросов.

– Что?! – переспросила Алена.

– Ты что, не знаешь, чем занимается Андрей Николаевич? Разводит опиумный мак. На местных землях, приобретенных им в частную собственность. Поэтому и вхож к президенту.