Сильный духом, холодный сердцем

Боковым зрением вижу Петрова, что сел за кухонный стол и подпер щеку ладонью, с удовольствием наблюдая за спектаклем. Викинг нервничает, пытаясь спасти начальство от неминуемой гибели, ну что ж похвально.

— Я тебя запомнил, — отступает горе-супруг, тычет себе в глаза двумя пальцами, слегка подскакивая на месте.

Так делают боксеры, когда бой останавливают, а они еще не утолили свою жажду крови.

— Думаю, лучше записать! Олег Борисович Кириллов, отряд 1284.

Он рычит, глядя на меня, но неожиданно, здравый смысл побеждает, и он уходит.

Когда абориген покидает мою базу, я поправляю форму и сажусь за стол. Викинг что-то бурчит о том, что зря я не дал набить этому говнюку морду, будет знать, как к спасателям лезть.

— Морду бьют дурачки, стажер, — хладнокровно возвращаюсь к своим бумагам, голова чистая, нервы в порядке.

— Ну не знаю, босс. Лизка отличная девчонка, а муж — дебил, — все никак не угомонится Викинг.

Звучит смешно, потому что с Лизаветой Петровной он почти не общался и понятия не имеет, какая она девчонка, и девчонка ли вообще. Ведь даже возраст пострадавшей ему неизвестен. Но он повелся на ее миловидную внешность и красивые глаза, и теперь активно защищает. Я же по натуре прагматик. Человек, выстраивающий свою систему поступков и взглядов на жизнь в аспекте получения практически полезных результатов. И полезным будет в данном случае проучить темпераментного супруга по закону, а не руководствоваться его же варварскими методами.

— Мы оформим все официально. Подам заявление Семенычу, — имею в виду нашего участкового, — пусть составит протокол. Этот абориген впредь трижды подумает, прежде чем полезет с кулаками на сотрудника МЧС при исполнении. Это будет правильно и эффективно.

— Не занудствуй, Борисович, ну погорячился мужик. Приревновал. Девушка красивая, а ты ее телом грел, обнажённым между прочим, вот у него чердак и поехал.

— Ты знаешь, что могло случиться, если бы я не выполнил все необходимое? Еще пару минут и она бы потеряла сознание, пульс замедлился бы до тридцати шести биений в минуту, возникли бы судороги и рвота. Дыхание стало бы редким — до трех-четырех раз в минуту. Произошло бы острое кислородное голодание головного мозга, а это необратимые, на секундочку, последствия. И не было бы у этого аборигена его жены, а была бы мумия…

Я резко обрываюсь. Становится неприятно, внутри дерет, будто наждачной бумагой, делаю вид, что приступаю к работе. Да, это мое слабое место, даже на вызовах я всегда стараюсь не допустить черепно-мозговых травм, знаю каково это. Петрову известно о моей жене, потому он молчит почти целую минуту. Но потом решается развеять атмосферу.

— Как ты его назвал? Аборигеном? — хохочет. — Я его не оправдываю и понимаю, что ты поступил по инструкции.

— Сейчас мы это спустим с рук, а если в следующий раз он придет сюда с ножом?

— Значит, мы с Викингом выцарапаем ему на лбу надпись «я — осёл».

Усмехаюсь.

 — И зачем она только за него вышла? — все еще «страдает» Викинг.

— За тебя что ль надо было, стажер? — смеется Петров.

— Да уж я получше буду, меня хоть по голове не бьют каждый день.

 — А ты можешь застрять в дупле каком-нибудь или утонуть в бурной речке, во время спасения. Так себе жених.

— Ой, зато я нежный, а вот боксёр вряд ли.

— Так, — хлопаю по столу, — устроили базар. Инцидент исчерпан. Работаем.

— Мы-то работаем, шеф. Это ты у нас попал в амурный переплет, — давится смехом Петров.

И я уже раздумываю, чем бы в него кинуть, но в это время раздается сигнал, и я принимаю вызов. Сама судьба подкидывает шанс отомстить этим шутникам.

— Канализацию прорвало, необходимо спасти оказавшегося в западне сантехника.

— Ф-у-у, — кривится Петров.

— Петров, Викинг на вызов!

— А ты, шеф?

Издевательски смеюсь.

— А я на пульте пока посижу, вдруг придется еще одну красавицу телом греть.

— Ну шеф, — стонет Викинг.

— Заплыв по говно-реке, стажер! — отдаю приказ. — У сантехника слабое сердце, долго не выдержит.

— Есть, говно-заплыв, — встает по стойке смирно.

— И на базу потом не вздумайте возвращаться, — командую им в след, — домой мыться и переодеваться.

Наш врач Фёдор смеется, выглядывая из медпункта, а я ему подмигиваю.

Глава 9

Лиза

Сегодня очень странный день. Вчера весь вечер украшала капкейки для детского праздника, вылепливала смешные мордашки из мультиков, а утром, когда открыла холодильник, то обнаружила, что они абсолютно белые, просто покрытые глазурью, какими были до того, как я начала их украшать. Шеф-повар так орал, что у него полопались сосуды в глазах.

Это похоже на шизофрению. Я точно уверена, что декорировала их, не могло же мне это присниться. Но на празднике капкейки оказались неукрашенными, а мне объявили выговор. Странно и дико, я ведь знаю, что делала это. Расстроившись, я пошла домой, вернее сказать меня отправили «подумать над своим поведением и уровнем ответственности».