Силовой вариант

Машин на дороге немного – не хватает бензина. Конвои, конвоируемые бронетранспортерами ООН. Мерседесы и большие американские машины семидесятых, из окон некоторых угрожающе торчат стволы – местная мафия, дельцы черного рынка, лидеры крупных боевых групп и отрядов, которых здесь немеряно. Местные грузовики – похожи на старые европейские, но похожи отдалено, каждый – как передвижной храм или выставка авангардистского искусства. Встречаются и немного украшенные военные машины, в том числе даже советские – недавно разжились, не успели украсить. Такие машины украшают годами…

– Куда мы едем?

– Я размещу вас на стадионе[114], там сейчас стоят силы ООН из Швеции и относительно спокойно. Завтра или послезавтра – мы направимся дальше, к границе.

– Что-то не в порядке?

– Все в порядке. Просто нужно проверить пару вещей. Вам и вашим людям что-то нужно?

– Койка, еда, кофе. Купить оружие, боеприпасы.

– Койка еда и кофе на стадионе найдется. Что касается оружия – то его лучше купить в приграничье. Там дешевле. Если вам не нужно что-то необычное.

– Нет, самое обычное советское оружие. Там примут доллары?

– О, вполне. Там примут даже советские рубли.

Баграм, Афганистан. 19 июня 1988 года

Борт, проходящий в обмене как «сто двадцатый» был странным. Его заявили в план полетов только вчера, причем в большой спешке, только смену собрались сдавать. Управление базой ВВС, тем более такой как Баграм загруженной – это тебе не баран чихнул, тут не получается – когда захотел, прилетел, когда захотел – вылетел, тут заявки за пять – семь дней подавать надо, работа полос, техников буквально по минутам расписана, заправлять – тоже надо, а запасы топлива ограничены. В итоге – сдав смену, дежурный, подполковник Усольцев, чертыхаясь, начал переделывать план полетов и просидел над ним добрых полчаса, думая, куда воткнуть идущий из Ташкента борт. Вроде и борт то обычный – Ту-154, гражданский, только идет странно – через заводской аэродром Ташкентского завода. Так обычно делают, когда не хотят борт по записям светить. Но какие могут быть тайны – обычный борт, Домодедовский отряд.

Но уже со следующего утра – начались неприятности.

Первым делом – приземлился борт со спецназом. Кабульский спецотряд, в основном снайперы – скоренько разбежались по позициям, взяв все под прицел. Потом – подошли несколько черных Волг в сопровождении трех бронированных КамАЗов. Высадившиеся из КамАЗов десантники четыреста одиннадцатого десантно-штурмового батальона обеспечили второй периметр оцепления, взяли под контроль ключевые точки базы. Несколько сотрудников КГБ разошлись по базе, взяв под контроль все, в том числе и вышку. Только потом – появился самолет, и прошла команда его сажать.

Посадили. Ничего хитрого – в этом не было.

Из самолета никто не вышел. Наоборот – трапа не было, поэтому подогнали лестницу и по ней на борт поднялись несколько человек, явно начальственного вида. Десантники выстроились у самолета в кольцо…

В самолете – оказалось, что этот борт был переделан под нужды ЦК КПСС – оказался небольшой салон, через который – можно было пройти в зал заседаний на одиннадцать человек, отделанный натуральной кожей и карельской полированной березой. Во главе – сидел, неспешно перебирая янтарные, потемневшие от времени четки, седой, благообразного вида старик с ястребиным носом. На груди у него – был значок «Заслуженный работник юстиции СССР» и значок депутата Верховного совета СССР. Никаких наград у него не было, когда ему в свое время попытались сунуть Орден Трудового Красного Знамени – он презрительно от него отказался.

– Ас салам алейкум – поднявшись, поздоровался с вошедшими генералами и полковниками Ахмад Гасанов, Председатель ПГУ КГБ СССР – пахайр рагли.[115]

Советские разведчики и контрразведчики недоуменно посмотрели друг на друга, потом один из полковников сказал

– Ва алейкум ас салам, рафик Гасанов.