Силовой вариант

– Работа идет, бывший генеральный секретарь…

– Перестаньте! Вы что, собираетесь всю жизнь на этом выезжать? Что по агентурным разработкам армии? Нового правительства?

– Разрешите, товарищ Гасанов – поднялся один из офицеров, тот самый, который сумел поздороваться с председателем ПГУ на пушту

– Владеете ситуацией?

– Так точно.

– Тогда докладывайте. Если начальство не может…

Офицер стал докладывать…

* * *

Выслушав доклады – на это ушло больше двух часов – судья начал говорить сам и это заняло примерно пятнадцать минут. Ничего не говоря про международную обстановку, наймитов реакции и предателей, он коротко обрисовал задачи. Главное – агентурное проникновение в органы новой власти, к Масуду. На втором месте – агентурная работа в армии. На третьем – выявление бандгруппировок, не сложивших оружие и перешедших от бандитской к террористической деятельности. Только на четвертом – выявление и ликвидация пособников бывшего Генерального секретаря Наджибуллы. На пятом – все остальное, текучка, оперативное обслуживание собственной армии – и прочие не слишком хитрые дела, какими КГБ просто обожает заниматься. Грабанул солдат на операции дукан – мародерство, запитал от танкового аккумулятора видик и смотрит порнуху и фильмы с Брюсом Ли – идеологическая диверсия. Это вам не по горам шарахаться и не сходиться один на один, как в сорок втором – с озверевшими от крови псами в темных кабульских переулках…

Напоследок – судья четко дал понять, что копии планов оперативной работы, которые они отправляют в Москву – внимательно читают, и кто не проявит себя – на продвижение, повышение и даже просто на то, чтобы остаться в органах – может не рассчитывать.

К тому времени, как судья закончил – с полковником и генералов тек пот. И не потому – что у самолета были остановлены двигатели, и кондиционер не работал.

– Свободны, товарищи… – сказал, наконец, председатель ПГУ, выдержал паузу и совсем как в «Семнадцати мгновениях весны» ласково сказал – «А вас, товарищ Телятников, я попрошу ненадолго задержаться»…

Телятников замер у двери.

Игра, которую вел судья – для бюрократического аппарата была немыслимой. Подчиненному предлагают остаться, а его непосредственному начальнику – выйти и подождать за дверью. Это повод для того, чтобы все поняли кто скоро будет новым начальником, для того чтобы организация раскололась на два противоборствующих лагеря, для того, чтобы дерзкого новичка стали жрать поедом. Судья знал это и сознательно обострял конфликт. Иначе – с этим болотом, с круговой порукой и групповщиной ничего было не сделать. Советскую бюрократию можно было победить только одним способом – заставить ее типичных представителей жрать друг друга.

– Присядьте…

Телятников сел.

– Владеете пушту?

– Так точно.

– Дари?

– Так точно.

– Опыт работы?

– Ленинградское УКГБ. Три года в резидентуре в Бонне.

– Как сюда попали?

Телятников криво усмехнулся

– Есть такая профессия – Родину защищать.

Циничен. Изверился. Скорее всего – либо звания нужны, либо квартира. Это и не хорошо и не плохо, других и нет.

– Супруга? Дети?

– Разведен…

Скорее всего, квартира. Неохота по малосемейкам то ютиться, а Афганистан – верный способ на кооператив заработать

– Почему начали учить язык?

– Потому что иначе тут сам черт ногу сломит, товарищ Председатель. Каждый врет, каждый. Улыбается и врет.

Сказанное было вызовом – до недавнего времени по телевизору шла мура про то, как воины-интернационалисты помогают местным феллахам деревья сажать. Самое страшное было то, что даже здесь, среди своих – приноровились врать. Частично – по принципу «не тронь, не завоняет», частично «любая инициатива имеет своего инициатора». Тут же – прямой вызов, по меркам бюрократии – почти безумный.

Гасанов кивнул, разрешая продолжать

– Никому верить нельзя! Только самому работать с агентурой! Никому ее не передавать! Цеплять так, чтобы крючок из…

Бывает такой шанс – один в жизни. Выделиться. Попасть в социальный лифт. Привлечь к себе внимание Олимпа. Телятников понимал, что это – его шанс. Банковал…

Гасанов молча слушал.

– … вот так вот, товарищ Председатель. Извините.

Гасанов покачал годовой с несколько неопределенным выражением лица. То ли с одобрением, то ли с осуждением…

– Смело. Смело…