Силовой вариант

– Брат погиб.

– Мстишь, значит?

– Так точно.

Судья провел ладонями по щекам, имитируя омовение. Затем задумчиво сказал…

– Месть – это хорошо, Вахид Шарипов. Месть это правильно…

* * *

Для командного состава – были построены несколько уютных двухэтажных домиков, финский проект, легких. Холодно здесь почти не бывает. Для каждого из инструкторов – небольшая, но уютная двух или трехкомнатная квартирка, считай, в курортном месте.

Для обстоятельного разговора – судья попросил показать домики для инструкторского состава. Они вместе поднялись в комнату Бека, судья прошелся по комнатам, постучал по стенам, обстоятельно расспросил супругу, как здесь живется. Одобрительно похлопал по встроенной кухонной мойке.

– Хорошо построили – сказал судья, неспешно присаживаясь на поданный ему стул – мебель тоже в комплекте идет?

– Да, выбили фонды. Сделали, чтобы не стыдно было, эти домики – по новому, комсомольскому проекту идут.

Судья кивнул

– Забора о человеке прежде всего. Что-то мы забывать об этом стали. Тратим деньги… ракеты всякие покупаем. Но нет. Афганистан показал простую и жестокую истину: если есть люди, готовые умереть, просто люди – то с этим ничего сделать невозможно. Невозможно.

Судья достал янтарные, старые четки. Бек ничего не ответил, потому что не знал, что ответить.

– Как вы считаете, ваша работа по созданию учебного центра специального назначения закончена?

За то время, пока Бек строил центр – выбивал фонды, договаривался со строителями, мотался в Казахстан и Узбекистан, договаривался с начальниками колоний о том, чтобы прислали зэков – он стал хитрым как змий в бюрократических вопросах. От правильного разговора зависело очень многое – дальнейшее выделение фондов, например…

– Как сказать, товарищ Гасанов. Первую очередь мы сдали, здесь основные вложения завершены. Но … есть много чего можно еще сделать, планы имеются. Американцы создали новый род войск, мы не имеем права отставать от них.

Судья неспешно перебирал четки.

– Я… – неспешно начал он, истинно неспешно и внушительно, как только может говорить восточный человек – удовлетворен увиденным, товарищ Бексултанов… полковник Бексултанов.

– Подполковник, товарищ Гасанов – поправил Бек

Из-за того, что председатель ПГУ КГБ не имел никакого воинского звания – у офицеров это вызывало затруднения при обращении к нему. Посвященные – обращались к нему «товарищ генерал-майор юстиции»

– Полковник.

– Служу Советскому Союзу!

– Я в этом и не сомневаюсь… пальцы судью продолжали перебирать янтарные голыши – но служить можно по-разному. Вы заметили, что я задал вопрос немного по-другому – не сделана ли вся работа, а сделана ли вами работа на своем месте. Вам не кажется, что вы… несколько исчерпали себя на этом месте?

Бек пожал плечами. Только очень смелый человек – мог сделать это в присутствии начальника самого высокого ранга. Остальные – помнили как Устав КПСС, что перед лицом начальствующим нужно иметь вид лихой и дурковатый. Особенно – если никакой другой у тебя отродясь не получался…

– Вам виднее, товарищ Гасанов.

Судья какое-то время помолчал. Он оценивал людей как раз по таким вот моментам – и сейчас мысленно поставил Беку четверку. Не двойку и не пятерку. Четверку. Не сломлен системой, не раб – но и прямоват для разведки. Не хитроумен.

Но может это и хорошо. Полно уже – хитро…банных.

– Я говорю о том, товарищ Бек, что вы выполнили здесь свою работу. Построили комплекс. Наладили процесс подготовки. Что еще? Есть много людей, которые не могут построить с нуля ничего, но если им дать что-то – они, по крайней мере, не пустят это по ветру. Если найти такого человека и поставить его во главе Учебного центра – то вы высвободитесь для того, чтобы работать на каком-то новом направлении.

Бек хотел сказать сакраментальное – готов работать там, куда поставит меня партия. Но не сказал. И правильно сделал – иначе бы Гасанов попрощался бы с ним и уехал.

– Я готов работать – коротко, не подобострастно сказал он.

– Хорошо. Что вы заканчивали?

– Минскую школу КГБ.

– КУОС[121]?

– Так точно.

– Работали по линии контрразведки?

– Так точно.

– Что у вас было на оперативном обслуживании?

– Ничего особенного. Сельский район. Еще на Олимпиаде был.

– По линии разведки?

Бек снова пожал плечами

– Если только Афганистан. Я имею в виду боевую работу.

– Но в Минской школе вас обучали приемам разведдеятельности?

– Так точно.

Гасанов, наконец, убрал четки в карман.

– Вы редкий специалист. Опыт контрразведчика и одновременно – опыт спецназовца, в том числе педагогический – подготовка специальных групп.

– Я не один такой – сказал Бек. Он не относился к своему опыту как к чему-то особенному

– Тем не менее, вы делом доказали возможность созидать новое. И я разговариваю с вами. Работа есть разная. Есть работа в штабе. Есть – на самом краю.

– На самом краю – ответил Бек

– Почему?

Сложно было сказать…

– Я военный. Мой род – был родом воинов.

– Это хорошо…

Судья убрал четки в карман.