Силовой вариант

– Воспринимай это как временное отступление. Настанет время – мы и в Пакистан свою правду понесем, вот увидишь.

– Правда? – воспрял бывший курсант особых учебных курсов спецназа

– Правда. Правда, Аслан. Потому что человеческая правда – она всегда одна. Это вранья – много. Но рано или поздно люди поймут, кто говорит им правду – землевладельцы, военщина – или такие же крестьяне и солдаты как они сами. Не могут не понять.

Аслан задумался. Потом сказал

– Вражья еще много.

– Знаю. Кто уцелел?

– Здесь – Самир. Земля тут у него. Немного, но своя. Жену купил.

– Ай, как нехорошо…

Аслан пожал плечами

– Как есть.

– Что припрятал?

– Здесь все держат… Кто что. Власть – она сегодня одна, а завтра…

– Нелегальные точки в городе есть?

– Есть…

– Составь список. У меня будет группа, отработаем адресно. Не слышу.

– Есть.

– Это первое. Теперь…

На переднее сидение плюхнулся еще один конверт.

– Купи что нужно. Себе, Самиру. Съезди в Кабул, посмотри – кто из наших где. Скажи – начинаем работать.

– Есть.

– Третье. Про аэродром слышал?

– Что именно?

– Всё. Борта левые. Особенно за нитку.

Бек делал ставку – и вряд ли мог проиграть. В Афганистане самый строго охраняемый секрет становится известным всем. Но – всем своим.

– Есть кое-что. Борта левые. Как ты и говорил, рафик. Только не за нитку.

– А откуда?

– Из Кандагара. Транспортники с тряпьем.

– Наши?

Таксист усмехнулся

– Нет, наши, рафик…

Бек прикинул. В Ан-12 тряпья можно чуть ли не железнодорожный вагон загрузить. Кто и как их тут принимает… Аллаху весть. Потом – советские могут перегрузить, что нужно на свой транспортник – и за нитку. Никто из афганцев знать не будет.

– Сопровождающие советские на этих бортах есть?

– Иногда бывают.

– Как часто эти борта ходят?

– Когда как. Раз в неделю бывают. Как приходит – все торговцы к аэродрому бросаются. Здесь больше и нечем считай торговать…

Это что же за хрень такая – тряпье самолетами перевозить, да так что по цене оно дешевле перевезенного машинами. Такое может быть только в одном случае – если на этих бортах есть что-то, перевозка чего с лихвой покрывает любые издержки.

А это может быть только одно.

Как реализовать? Затесаться в толпу и проверить? Ага, приперся такой красивый – дурью не богат, бача? Тут же, у аэродрома и похоронят…

Но проверять надо.

– Кто такой Бах?

– Как кто… Он теперь здесь большой человек. Начальник местного Царандоя.

О как устроился! Молодчина! Это уметь надо! Товарищ Бах – это же бывший начальник пятого управления ХАД, по борьбе с бандитизмом. ХАД и Царандой – все время были на ножах, потому что ХАД это местный КГБ, а Царандой – местная милиция. Но пятый отдел ХАД – это … круче уже только советские спецы. И ненавидели их как…

А теперь в Царандой устроился.

И если так подумать… Человек считай, все время после революции на этой должности. Глава отдела по борьбе с бандитизмом – а бандитизма все больше и больше. Да… многое сейчас становится понятным.

– Где он живет?

– Вилла у него…

– На карте покажи…

Таксист смотрит на небольшую, сложенную в несколько раз очень подробную карту города. Потом показывает пальцем.

– Вот здесь. Ворота такой краской выкрашены, как самолеты.

– В тех краях – высади…

* * *

Отправляясь на встречу с доктором Бахом – Бек мало чего боялся. Это душманов в таких случаях надо бояться, они непредсказуемы. Если душмана загнать в угол – он может броситься с ножом на танк и плевать на последствия… прецеденты уже были. А тут… нет, тут такого не будет. В конце концов – мало ли от кого он пришел, мало ли кто знает, куда пошел товарищ Бек к кому. Если он пропал – придут сюда. А спрос в таких случаях серьезный, и безо всякого суда зачастую – тот, кто играется в такие игры, знает – что правосудие здесь совсем другое, тут начальство тебе и судья, и прокурор, а сослуживец, зачастую – палач. Нет, если что не так – его потом будут убивать. Через пару дней – где-нибудь под нападение моджахедов…

Бек неспешно прошелся по улице. Ага… вон машинка стоит… одна?

Похоже что и одна…

Он повернулся, прошел назад до ворот трижды постучал. Выглянул нафар, держа наготове автомат.

– Чего надо, пакир[161]? Иди отсюда!

– Зови Баха – сказал Бек по-русски – скажи, товарищ Бек ждет…

* * *

Бах, за время, когда не стало народной власти, изменился и сильно.

Пока была народная власть – он держал имидж крутого парня. Черный кожаный плащ чуть ли не до пола, пугавший афганцев, автоматический Скорпион в подплечевой кобуре, ПМ и граната в кармане, короткая бородка. Сейчас – на нем был расшитый, подарочный халат, он прибавил не меньше тридцати килограммов. Но взгляд остался жестким, волевым, взгляд настоящего мужчины…

– Салам алейкум, дорогой – он развел руки для объятий по-русски – все воюешь?

– Жизнь заставляет, рафик. А ты изменился.

Бек заметил, что на слове рафик, товарищ – Бах немного поморщился.

– А с меня хватит…

– Коммунисты не сдаются?

– А я и не сдался. Давай, рафик, за столом поговорим. Проходи в дом….