Силовой вариант

– Он просто переиграл Пика – возразил Негропонте.

– Чушь! Корыто этих ублюдков из Лэнгли не просто протекает – там хлещет изо всех дыр! Сначала они потеряли своего агента – а теперь весь Вашингтон знает о том, что мы готовимся освобождать его!

– Интересно… Получается, мы подбираем дерьмо за ребятами из Лэнгли…

Пик доверительно и понимающе улыбнулся

– А разве когда то было по-другому? Господи, да эти парни в вашингтонском метро могут заблудиться, чего там…

– Ва бене. Моя роль?

– Нам нужен человек, который съездит в Пакистан на несколько дней и оценит обстановку. Посмотрит на все опытным взглядом. С точки зрения возможного последующего более серьезного развертывания…

– Активные действия? – у американских военных было полно таких словечек, на которые не так остро реагировали журналисты и общественность.

– Пока нет. Категорически никаких действий без санкции. Но после оценки обстановки, если мы получим добро – активные действия вероятны. Нам нужно чтобы кто-то был на месте на случай, если придется организовывать освобождение ЦРУшника по силовому варианту. Итак, мистер Корти, вы в команде?

– Буду рад вспомнить старые времена…

* * *

– Мне это не нравится. Чертовски не нравится…

Министр Чейни попал в известную и старую как мир «ловушку новичка». Он был новичком на своем посту, горел желанием все делать как надо, и то, что у более опытного председателя ОКНШ вызвало бы лишь кривую усмешку – у министра вызывало едва ли не нервный тик.

– Что именно?

– Все это дерьмо. Мы наняли человека, который странно осведомлен обо всем. Сама это история с провалом агента в Афганистане на второй же день – дурно пахнет. Не забывай, если подставимся еще и мы, про то, что натворило Лэнгли, сразу забудут и переключатся на нас. А это – совсем некстати.

Министра можно было понять. Полным ходом шел бюджетный процесс. Если облажаться во время, когда Конгресс рассматривает бюджет – последствия будут значительно хуже, чем провал одного агента или одной операции.

– Нужен еще один человек.

– О чем ты?

– Обо мне. Один человек, который выедет в Пакистан, но останется с нашей стороны баррикад. Кто сможет присмотреть за тем, чтобы не наломали дров.

– И ты поедешь? – удивился министр

– С радостью. После того, как большой босс[98] попал в больницу, в Белом доме даже не скучно работать – тошно. Вспомню старые времена.

– Никаких старых времен, – решил министр. – О'кей. Допустим, это будет политическое дело, никакой прямой операции поддержки. Ты едешь туда как официальное должностное лицо, как человек администрации. Ты встречаешься с людьми, которые там работают, с нашими разведчиками, с временными органами власти, с остатками пакистанской полиции и разведки. Выясняешь ситуацию – но при этом, ты не обещаешь им ничего конкретного. Максимум, что ты можешь сказать – американцы помнят про Пакистан и не оставят его в беде. Это все – и ничего больше. Ты так же не лезешь в любую историю, от которой пахнет чем-либо кроме роз, и не встречаешься с людьми, от которых пахнет чем – либо кроме роз. Пока мы не готовы ни к каким серьезным шагам в этом регионе и я не хочу, еще раз повторяю – я не хочу ставить Президента перед фактом. Ты меня понял, Джон?

– Вполне.

Зазвонил один из телефонов. Министр Чейни снял трубку, выслушал и помрачнел как грозовая туча, готовая превратиться в торнадо.

– Что-то произошло?

– Произошло. Один стервец из ЦРУ сейчас в Пентагоне. Разнюхивает, задает вопросы и давит на людей…

Москва Кремль. 16 июня 1988 года

Мы не знаем общества, в котором живем.

Ю.В. Андропов

– Мэн Москвада сизин юшун беклиёрум. Эхсен.

В здании, известном как «главный корпус», в одном из самых охраняемых зданий в мире, положил трубку на рычаг Председатель Президиума Верховного Совета Союза СССР генерал-майор госбезопасности Гейдар Алиев. Похоже, что дело сделано, то, к чему шли больше года – свершилось. Беглый Наджибулла был не только политическим противником, и не столько политическим противником – он был носителем информации стратегической важности. Информации о том, кто, как, когда, в каких объемах – наварился на афганской войне.

А навалились – многие.