Силовой вариант

Панкратьев – был человеком… широко известным в узких кругах. То, что в институте вся профессура трахала студенток и аспиранток – это всем было хорошо известно, девушкам защититься было почти невозможно без того, чтобы лечь. Но это еще ничего – а вот Панкратьев ушел из семьи к девице, годящейся ему в дочери. Моральное разложение, однако, тем более в таком месте – партбилет на стол и гуляй, Вася. Но Панкратьев тоже был не промах, когда касалось лично его – прорвался к Брежневу, упал на колени. Именно ему Брежнев сказал известное «Ну люби, дорогой, люби, если ничего не поделать».

По-видимому, старый козел не унялся, так и сияет. Подбросить что ли на Политбюро идейку, что в ИМЛ не все благополучно… тем более при Алиеве. А то совсем – страх потеряли.

Тяжело пыхтя – академик надел брюки, майку, потом свитер и легкую куртку. Подмигнул Громыко – видимо, его уже числили списанным, хотя они и вернулся. Б… думают, что это мы от них зависим, а не они от нас. Да стоит только…

– Заходите еще, Борис Яковлевич … – с недвусмысленным намеком сказала Леночка, готовая закрыть за ними дверь

– Обязательно зайду, кисонька. Обязательно…

Дверь закрылась.

– Охренел? – грубо осведомился Громыко – страх потерял?

– Да ты что, Андрей Александрович, не вели казнить, вели слово молвить. Даже в Библии в Ветхом завете написано, что это лучший способ достичь долголетия. А Библия – она дело говорит, ох дело. Я прочитал…

– Ты ее еще на стол выложи. Рядом с цитатником Ленина, который ты девятый год готовишь, и все не приготовишь.

Панкратов почувствовал, что перегнул палку. Пока он радеет за общие интересы – его поддержат и защитят, но если лично ему начнут шить аморалку – от него отвернутся. Твои проблемы, головой надо думать, а не…

– Ну не серчай, Андрей Александрович. Бес попутал

– Мне то что… – как то разом успокоился Громыко – тебе на заседании парткома оправдываться, не мне…

– Партком, партком… Ты мне лучше скажи глобально, товарищ Громыко – вот что у нас сейчас в партии происходит, а?

Легкомысленная интонация не соответствовала сути вопроса. Громыко застал еще те времена, когда за такие разговоры – можно было и десять лет без права переписки огрести… это сейчас все обнаглели в предел… море по колено, лужа – с головой!

– А что в ней такое происходит? А?

– А ты не знаешь. Генерального секретаря убили…

Громыко резко схватил собеседника за плечо, развернул лицом к себе

– Ты что – а? Совсем страх потеряли? Кого это убили – ты думай, что несешь!

Панкратов не повел бровью.

– А что – не так?

Громыко отпустил плечо Панкратьева – совсем не боится. б…ун старый. Ничего, бешеная собака еще покусает…

– Генеральный секретарь ЦК Горбачев погиб в авиационной катастрофе. Всё. Есть возражения по этому поводу?

– Да у меня то нет. У людей – есть…

– А что же эти люди не встанут и не скажут, а? Так мол и так, товарищи – официальной версии не верим, просим организовать расследование. Или – все смелые как по пансионатам да по кухням, а как встать и сказать…

Громыко разозлился – сильно. Он хотел строить разговор совсем по-другому – но сейчас испытывал омерзение и злобу на регионалов, которые горазды были где-то и о чем-то шептаться, а как надо встать и сказать…

Вопрос шел – кто кого переломит. Здесь и сейчас. И первым не выдержал Панкратьев. Слабоват был против карьерного дипломата, прозванного Мистер нет, человека еще сталинской закалки. Любителю молоденьких девочек – с таким не справиться.

– Да ты чего, Андрей Александрович… – привычно заканючил Панкратьев – на меня как на врага смотришь. Я же преданный… делу партии человек…. чего только скажи, я…

Громыко с омерзением слушал идущего… нет, ковыляющего рядом человека. Что же за люди то такие пошли – мразь мразью.

Внезапно – он рванул соседа за воротник, заставил наклониться

– Какой ты враг… – процедил сквозь зубы Громыко – дурак старый… Кто к тебе подкатил ну? Не пощажу!

– Андрей Александрович!

– Кто?! Говори, б…!

– Везиров! Везиров!

От неожиданности Громыко выпустил воротник Панкратьева

– Врешь!

Абдурахман Халил Везиров был только что назначенным первым секретарем ЦК республики Азербайджан, вместо ушедшего в Москву Багирова. Алиев не возражал, думали что это человек Алиева… а теперь – на тебе

– Правду говорю, Андрей Андреевич! Ну хочешь, на партбилете поклянусь!

Мразь – она и есть мразь.

– Сам лично с ним говорил?

– Да нет, нет! Человек от него был!

– Кто?!

– Бакаев! Бакаев из представительства! Его доверенный человек.

Представительство… Теперь новая мода пошла от Горбачева – каждая союзная республика открывает в Москве свое представительство – чуть ли не квазипосольство. Там уважаемые люди, им квартиру служебную подавай, дети в Москве учатся, в Москве в институт поступают… совсем охренели от безнаказанности.

А то, что сам Везиров не пришел – оно и понятно. Теперь если все всплывет – Везиров от всего откажется, сдаст своего человека.

– И что он говорил?

– Говорил, что работа идет. Везиров не один там.

– Какая работа?

– Созыв съезда. Перед съездом что-то в прессу грохнут. Призовут к ответу.

Громыко усмехнулся