Силуэт из прошлого

– Вокруг нас никого нет. Кроме тех мужчин. Вы можете мне всё рассказать, – ласково прошептал священник, наклонив голову.

– Я бы хотела освятить дом.

– Вы меня поражаете, – ухмыльнулся священник.

– Почему же? – Мериэнн подняла на него глаза.

– Вы единственная здесь, кроме вашей няни, не забываете Господа. Что нельзя сказать о вашем супруге.

– Вы о чём?

– Когда он обратился ко мне точно с такой же просьбой, что, конечно, я и выполнил. Он тогда старательно ходил на все мессы, в его глазах читался страх. Но он никогда не принимал причастия и не ходил на исповедь.

Когда же я хотел с ним поговорить лично и обсудить его печаль, он вовсе прекратил посещать церковь, будто боялся меня, что я что-то могу узнать.

– Возможно, у него были на то причины, – бесцветно ответила Мериэнн, повернув голову к дому. Её взгляд устремился на окна, где должен был сейчас располагаться Хейвуд. – Значит не помогло…

Глава 10

Мериэнн собиралась открыть бывшую спальню няни, чтобы собрать её вещи и лично отправить в её родной дом, однако дверь была заперта. В недоумении, девушка набросилась с вопросом на проходившую служанку, почему закрыли дверь. Растерянная молодая служанка лишь кратко ответила, что это был приказ хозяина:

– Не волнуйтесь. Её вещи уже собраны и скоро отправятся в то место, куда вы скажете… – запинаясь, старалась утешить служанка.

– Когда это сделали?

– Когда вы присутствовали на похоронах. Наняли двух местных жительниц на подработку. Мистер Бенет следил за ними и говорил, что стоит собрать.

– Ах вот какое у него недомогание… – прошипела оскорблённая Мериэнн.

– Госпожа, прошу, не расстраивайтесь. Вам должны были сказать об этом позже. Хозяин хотел не беспокоить вас такими…переживаниями…

– Что ж, рано или поздно я должна была это узнать, – отстранённо ответила Мериэнн и направилась в противоположную сторону.

– Вы куда?

– Хочу с вещами отправить ещё кое-что, – спокойно ответила Мериэнн, не глядя на служанку.

Хейвуд искал свою жену по дому, опасаясь, что она успеет сделать то, что ему вовсе не хотелось. Он сновал из комнаты в комнату, расспрашивая слуг, однако никто не мог сказать точно, где сейчас пребывает юная хозяйка.

Превозмогая свой страх, юноша побрёл в то место, откуда мог исходить худший вариант событий, а именно, в кабинет. За ним плелась та самая служанка, которая и поведала Мериэнн о том, что вещи няни были собраны на момент её похорон:

– Вам не следовало ей об этом говорить, – мягко, но с нотой раздражения, говорил Хейвуд.

– Но что я должна была сказать? Она же госпожа. Тем более это была её няня. – спешилась служанка.

– Что угодно, но только не это и не так, – резко ответил Хейвуд, подходя к дверям кабинета. Как он и предполагал в свои самых неприятных мыслях, Мериэнн сидела за письменным столом и царапала пером на бумаге то, что могло испортить всё, что пыталось контролироваться здесь.

Хейвуд жестом приказал служанке оставить их наедине, а сам, медленно подошёл к жене и, мягко накрыв руку девушки своей рукой, сказал: «Не надо этого делать».

Мериэнн от неожиданности обернулась. Глаза блестели от слёз, однако девушка не давала себе позволения заплакать при муже:

– Почему? Мне кажется, её семья должна знать о том, что произошло, – язвительно говорила Мериэнн.

– Потому что стоит изначально разобраться со всей ситуацией, прежде чем принимать поспешные решения, – Хейвуд осторожно сел напротив жены.

– Что ты имеешь ввиду?

– Если ты считаешь своим долгом всё же написать письмо, то советую написать, что она умерла от простуды или во сне.

– И упустить то, что её кто-то убил? – девушка опешила от ответа мужа, потому её голос стал повышаться от возмущения. – Да даже если я так напишу, то почему тогда её тело не отправили вместе с вещами?

У неё есть семья. Есть свой дом. У неё есть место, где она планировала быть похороненной. Почему её похоронили здесь? Невольно закрадывается вопрос. Правду не утаить.

– Можно написать, что это была последняя воля усопшей или твоё желание. Ты не хотела с ней расстаться. А по весне можем перевезти её тело в её родной дом, когда на теле уже не будет видно…признаков.

– Убийства, – это слово прозвучало с уст девушки как роковой приговор. – Поговорим тогда о нём.

– Я не настроен…

– Но мы всё же поговорим!

– Я себя ещё неважно чувствую…

– Но это не мешало тебе нанять людей и, прибрав всё, запереть комнату няни. Как и ранее ты запер комнату, где я из окна видела эту женщину. Ты знаешь о чём я говорю. Так же и галерея закрыта не на ремонт, я и до этого видела, что там произошло. Кто-то испортил стены и портрет твоей покойной сестры.

Не ври мне, Хейвуд. Я хочу услышать правду из твоих уст. Вот во что обратилась твоя ложь, – Мериэнн ткнула пальцем в письмо.

– Когда ты увидела испорченный портрет Анжелики? – в голосе Хейвуда звучал страх.

– Вчера утром. Мне не спалось, и я бродила по коридорам. Двери в галерею были приоткрыты, и я увидела те самые царапины на стене и исколотый портрет. Я специально тебе ничего не сказала, чтобы убедиться, что ты видишь то же самое, а я не сошла с ума. Я и сегодня там была ночью.