Силуэт в разбитом зеркале

– Нервы у вас ни к черту, молодой человек, – сказал ему Борис Макарский. – Хлопнулись в обморок, хотя даже наши дамы не позволили себе этого.

Он кивнул в сторону Кадиши, Марьяны и Алены Сухоруковой.

– Что такого ужасного вы увидели у себя в телефоне? – спросил Виктор.

Пивоваров снова вздрогнул, уставившись на валявшийся неподалеку телефон.

– Я видел своего сына, – выдохнул он.

Все изумленно на него уставились. Влад закрыл глаза, будто снова лишился чувств, но затем быстро заговорил:

– Когда она пыталась прорваться через линию… Она просто взглянула на меня, и на экране вдруг возник мой сын. Он стоял между мной и этой девчонкой и махал мне руками, будто пытался отогнать прочь. У него было такое испуганное лицо… Он что-то кричал мне… Слов я не слышал, но он явно хотел, чтобы я поскорее убрался отсюда… Что это было?!

– Кто знает? – вкрадчиво произнесла Кадиша де Лафуэнте. – Возможно, призрак Клариссы старался запугать вас, обмануть, посылая страшные видения… Но возможно и другое. Что, если дух сына пытался вас о чем-то предупредить? Может, он хотел, чтобы вы бросили то, чем сейчас занимаетесь, и уехали из Клыково?

– Вам известно, чем я сейчас занимаюсь? – подозрительно прищурился Пивоваров.

– Нет, – покачала головой жрица. – Но не стоит игнорировать предупреждение мертвых.

– Это мне не померещилось! – твердо заявил Влад. Он потянулся за своим телефоном и громко выругался, увидев, что тот разбит. Мало того, при взрыве трубка так сильно оплавилась, будто побывала в огне.

Тимофей слушал их краем уха, все поглядывая на Лизу. Когда она вдруг глубоко вздохнула и открыла глаза, он понял, что счастлив.

– Привет, – хрипло произнесла девушка своим обычным голосом. – Что-то стряслось? – Она медленно села и огляделась. Потом прошептала: – Мамочки! Как мы здесь оказались? Почему здесь такой разгром?

– Ты правда ничего не помнишь? – удивился Тимофей.

– Абсолютно ничего, – подумав, призналась Лиза.

32 Телец

Игорь Сильвестрович Андронати спокойно закончил ужинать и тщательно вымыл посуду. Затем вернулся в гостиную и проверил содержимое двух чемоданов, стоящих прямо на полу. Все необходимые вещи были собраны, кажется, он ничего не забыл. Билет на поезд куплен, лежит в кармане пальто. Загранпаспорт и остальные документы он сунул во внутренний карман пиджака.

Старик огляделся. Ему было жаль уезжать, но другого выбора не оставалось. Так уж сложились обстоятельства.

Но перед отъездом ему необходимо было закончить последнее дело – самое сложное.

Андронати надел старую одежду, в которой обычно работал в саду, натянул на ноги резиновые сапоги, а на руки – перчатки из плотного брезента. Затем, прихватив керосиновый фонарь, Игорь Сильвестрович вышел через заднюю дверь дома и направился к хозяйственным постройкам.

Сад утопал во тьме, тусклый свет фонаря то и дело выхватывал из мрака голые ветки деревьев, давно лишившиеся листвы. Добравшись до большого кирпичного амбара, к которому примыкало несколько строений поменьше, старик вошел внутрь и тут же прикрыл за собой дверь. Амбар был завален ящиками с удобрениями, садовыми инструментами и мешками с землей. У входа стояла массивная газонокосилка. В дальней стене темнела узкая вертикальная дыра, пробитая, судя по всему, совсем недавно. Приблизившись, Игорь Сильвестрович посветил в нее фонарем.

Стала видна фигура Владимира Мезенцева, подвешенного на толстой цепи, обвитой вокруг тела. Верхний конец цепи держался на крюке, вделанном прямо в стену. Шериф был без сознания. Его лицо покрывала корка запекшейся крови, на затылке темнела рана.

Профессор Андронати посветил ему прямо в глаза, и шериф вяло пошевелился, приходя в себя.

– А виной всему ваши неуместные расспросы, шериф, – тихо произнес профессор, ставя фонарь на большой ящик возле пролома. – Кто просил вас совать нос куда не следует? Тайны прошлого должны оставаться в прошлом. К чему ворошить осиное гнездо?

Шериф медленно открыл глаза, все еще не понимая, что происходит. Он увидел штабель новых кирпичей, корыто со свежим цементным раствором и строительный мастерок в руке старика.

– Я не любитель кровавых расправ, – доверительно произнес Андронати. – Но нужно же как-то заставить вас замолчать? Уж не обессудьте…

Зачерпнув мастерком строительный раствор, старик уложил первый слой кирпичей поперек прохода в пролом, затем принялся выкладывать второй ряд.

– Вы с ума сошли? – глухо пробормотал шериф, встряхнувшись. – Что за безумие?

Он попытался освободить руки, но цепи держали очень крепко. Андронати нанес новый слой раствора на ряд кирпичей.

– Вы опасны, шериф, – бормотал он. – А я лишь хочу себя обезопасить…

– Вам ведь уже приходилось делать это раньше? – с ненавистью спросил Мезенцев. Стена перед ним росла. – Призрак в музее… Ее останки вы тоже где-то замуровали?