Силуэты разведки

Я глубоко убежден, что Шелепин, так же, как и Семичастный, были в КГБ случайными людьми. Их как комсомольцев-выдвиженцев послали на руководящую работу, им было все равно, чем руководить — что цементным заводом, что подразделением спецслужбы. А ведь они руководили даже не подразделением, а всей спецслужбой. Руководили, как дилетанты, вызывая изумление профессионалов, которые, общаясь с этими людьми, убеждались, что они ничего не смыслят даже в азах разведки и контрразведки. Судите сами: Официально объявив на весь мир, наградил орденом убийцу Бандеры — Сташинского. Это было немыслимое самодурство!

— Это, по-моему, он открыто наградил и Маркадера, убийцу Троцкого.

— Да. И это было не менее показательное скудоумие.

— Александр Пантелеймонович, в советское время о вас написано несколько книг. А сами вы собираетесь взяться за мемуары?

Есть такая мечта. Все, что написано о наших разведоперациях, — я имею в виду книги «Смерть и жизнь рядом», «Двойная западня», «Его звали Зорич», — не полностью отражает масштабы наших действий, их подготовку и проведение. В то время, когда писались эти книги, многие мои друзья еще работали за границей, и более подробное освещение некоторых операций могло бы привести к их провалу… А сейчас я могу говорить и писать более откровенно.

Судьба полковника Спирина

Полковник Павел Александрович Спирин — один из самых уважаемых коллегами ветеранов внешней разведки. К его жизни очень подходит американское выражение — человек, который создал себя сам.

В моей с ним беседе, которую я предлагаю вниманию читателей, он сам, отвечая на мои вопросы, рассказывает о том, как, рано оставшись без родителей, он вынужден был совмещать работу с учебой, как попал в разведку, как в Германии служил в подразделении, работающем с разведчиками-нелегалами. Волей судьбы он был участником исторической операции — обмена американского летчика-шпиона Пауэрса на арестованного в результате предательства нелегального резидента КГБ в США. Он дружил с радистом Рихарда Зорге Максом Клаузеном. Уже, будучи на пенсии, стал одним из создателей Музея внешней разведки. Со многими из тех, кто представлен в музейных экспонатах, Павел Александрович общался, дружил.

Словом, полковник Спирин — одна из ярчайших личностей украинской разведки.

— Судьба моя такова. Родился я в селе Масловка Алексеевского района Татарстана в самой простой сельской семье. Дед мой был совершенно неграмотный, даже читать и считать не умел. Он имел маленький надел земли, работал в своем хозяйстве и в помещика, затем — сторожем и дворником в сельской школе. Деду было 70 лет, а он еще работал. Они с бабушкой имели пять детей.

Старший их сын был призван в армию в первые месяцы первой мировой войны. Сначала был простым солдатом, потом фельдфебелем. Полный кавалер Крестов. Его гимнастерка с наградами и сейчас хранится у наших дальних родственников. Погиб он в 1922 году на Дальнем востоке, будучи командиром роты.

Потом — мой отец. Сельский, неграмотный парень. Окончил четыре класса сельско-приходской школы. Физически крепкий. С десяти лет пахал, сеял. Потом отец служил в Красной Армии, немножко там получился. Когда началась война, он уже был не первой молодости, но его 31 августа, в День его рождения, призвали в армию. Помню: вокзал, несколько тысяч призванных будущих солдат под «Прощание Славянки» поездом отъезжали на фронт. Все родственники плакали. Отец воевал, был ранен осколочной миной. Вернулся. Мы жили на Урале. Потом, из-за того, что у отца была перебита левая рука, было вырезано несколько ребер и левая почка, состояние его здоровья ухудшилось. Надо было серьезно лечиться, и мы переехали в Киев.

В 1946 году отец умер.

— Павел Александрович, а как вы попали в органы госбезопасности?