Сильвин из Сильфона

Сильвин. Успокойся. Ничего канцерогенного в этом нет. Это совершенно безопасная конструкция.

Марина. Ну, пожалуйста! Пойдем отсюда!

Упрямая девчонка изобразила на лице отравление зарином, вцепилась в его руку прищепкой и с удивительной для тощего ребенка силой потянула прочь. Телохранители Сильвина, похожие из-за своих плащей с капюшонами на капуцинов, кивками одобрили поступок Марины. Зензебуль, в свою очередь, словно выказывая недовольство, опять устрашающе зашипел и окатил десятки ног безвредным молочным дымом.

Сильвин. Постой, отпусти ради Бога. Я должен это сделать. Понимаешь? Если я буду дезертировать при первой опасности, то как я справлюсь с теми жизненными интегралами, которые ждут меня?

Марина. Хорошо, тогда я тоже!

Сильвин. Нет, ты подождешь меня внизу. Не забывай, какая паранойя ждет тебя завтра. Тебе нужно хорошенько к ней подготовиться.

Сильвин имел в виду одно обстоятельство, из-за которого ни он, ни Марина вот уже несколько дней не смотрели друг другу в глаза. Завтра они должны были расстаться, расстаться надолго, может быть навсегда, потому что утренним рейсом девочка улетала в Лондон, где в дорогой частной школе, на счет которой поступила вопиюще нескромная сумма, ее уже ожидала отдельная роскошно обставленная комната с потрясающим видом за окном.

Девочка красноречиво поникла, что означало на ее виртуозном языке жестов и ужимок, что она остается при своем убеждении, но подчиняется грубой родительской силе. Ну вот и славно, заключил Сильвин, а тем временем углядел Капитана, который мелькнул тут и там и даже напугал несколько гуляющих пар, покосившихся на скользнувшую у их ног странную тень. Сильвин шагнул в сторону, с раздражением оглядел запыхавшегося Капитана, у которого было лицо человека, глотнувшего скипидара, прикрыл рукой рот, чтобы не подумали, что он разговаривает сам с собой, и зашептал.

Сильвин. Что случилось? Неужели хотя бы в этот день ты не можешь оставить меня в покое? Уходи гольфстримом, поговорим вечером.

Капитан. Это очень важно! Выслушай! Я трудился на тебя день и ночь, я столько работал, я так устал! И все ради того, что мне, наконец, удалось узнать. Не прогоняй меня, иначе тебя ждет ужасная смерть!

Сильвин. Смерть? Наверное, опять твои софистские подозрения? Хорошо, говори, только коротко.

Капитан. На этот раз все точно! Герман окончательно возомнил себя Голиафом и задумал погубить тебя. Он доподлинно хочет стать правопреемником твоей финансовой империи, новым вождем странников.

Сильвин. На любого Голиафа найдется Давид. Ладно, подожди пару минут. Сейчас я только прокачусь на этой штуке.

Зензебуль поспешил одобрить желание Сильвина парой беззлобных шипящих струй.

Капитан. В том-то и дело, что ты не должен садиться в эту чертову кабину!

Сильвин. Это почему?

Капитан. Потому что при падении она не затормозит внизу как ей положено, а разобьется о землю. Несложно представить, что станется с людьми, которые в ней окажутся!

Сильвин. Что за несусветная гликозурия?

Капитан. Послушай, ты всему Сильфону целый месяц талдычил, что как только ЩВеп запустят, ты первым на нем покатаешься. Так? Вот Герман и нанял инженера, какого-то китайца, который внес в конструкцию аттракциона и в его программное обеспечение свои изменения. Прежде всего убрал защиту. Теперь оператор, который управляет движением кабины, может одним нажатием кнопки на клавиатуре отправить всех, кто решил прокатиться вверх-вниз по этой хреновине, прямиком в ад!

Сильвин. Это ботулизм какой-то!

Капитан. Нисколько! Я все слышал и все видел. Они давно готовились. Я не говорил тебе, потому что ты потребовал бы доказательств. Обрати внимание на служащих аттракциона. Разве не узнаешь? Это шестерки Германа. Они работают у него не больше месяца, но, по-моему, ты их уже пару раз мельком видел.

Сильвин присмотрелся. Действительно, лица парней, обслуживающих аттракцион, показались ему знакомыми.

Сильвин. Что же делать?

Капитан. Сначала убедиться, что аттракцион действительно испортили, чтобы тебя убить. Затем схватить этих ублюдков и добиться от них правды. А потом уничтожить Германа!

В последнюю фразу призрак вложил столько всклокоченной страсти, что по всему его телу, прикрытому только полотенцем, прорисовались кровеносные сосуды. Пожилая дама подслеповато сощурилась, пытаясь что-то разглядеть рядом с Сильвином.

Сильвин. Продолжай.

Капитан. Я все продумал. Суть в том, что программа Вig-Веп запускается за сорок секунд до начала движения кабины…

Спустя минуту Сильвин, внезапно пожелавший прокатиться один, скрючился в открытой кабине в окружении пяти пустых кресел. Он огляделся: кабина была сцеплена с рельсом, идущим к вершине башни, — и ощутил старое, почти забытое чувство недержания мочи. К нему потянулся служащий и опустил на его плечи страховочные лапы: — Не жмет? Почти сразу же Зензебуль зарычал, выдал громадную порцию пронзительного шипения и клубящегося дыма, и кабина предупредительно дернулась.

Вокруг дивились сотни людей, в толпе Сильвин заметил нахмурившуюся Марину, которую крепко держал за руку один из капуцинов.