Сильвин из Сильфона

Сильвин. Я гарантирую. Вы хотели знать о столичных. Здесь вся их структура, данные на несколько тысяч человек, банковские счета, сведения обо всех последних сделках и финансовых операциях. Кроме этого, здесь едва ли не полный перечень всех преступлений, совершенных ими за минувший год. От элементарного рэкета до многомиллиардных махинаций на фондовом рынке. Потом заказные убийства, наркотики, работорговля. Замечу при этом, что деятельность вышеозначенного сообщества, очевидно, незаконна. Так что, обладая этими файлами, вы при желании проглотите их и даже не поперхнетесь.

Титаник. Интересно, как вам удалось раздобыть столь щекотливую информацию? Неужели вы действительно обладаете тем даром, который приписывает вам народная молва? Или это какая-то гениальная афера?

Сильвин. Афера? Хотите об этом поговорить? Что ж, возможно, и то, и другое. В любом случае, вы получили то, что хотели. Даже значительно больше. Какая разница?

Титаник. Вы правы… Обедать будем? Или все это тут для красоты?

Сильвин жестом призвал Алису в стране чудес, и та через секунду заискивающе склонилась перед эксклюзивными посетителями…

Как стремительно уходит время — только пятки сверкают! Как неуловимо ускользает беспечная юность, уступая горизонт какой-то гнусной гипотенузе, настоянной на горьких разочарованиях и бесконечных заботах! Тикают часики на руке, песчаная струйка безжалостно стекает в нижний сосуд, образуя горку, гаснет взгляд, тупеют чувства, дешевеют доминанты. Твоя былая привлекательность без чародейственной юности вдруг оборачивается очевидными изъянами, и в этом вся драматургия окончательного взросления. Сочный плод, когда-то наполненный феерическим вкусом, уже давно надкушен, подвял, а сок в нем забродил. Теперь ты взрослая — собственно, к этому всегда и стремилась, — но где же твое долгожданное счастье, юная леди? В какие дальние страны оно эмигрировало по подложным документам, вместо того чтобы быть всегда рядом и неустанно чесать тебе за ушком?..

Теперь Алиса была не в меру располневшей, может быть даже на первых месяцах беременности, и заметно подурневшей женщиной, а на ее лице вместо воинственных веснушек кишели коричневые невразумительные пятна, будто она однажды искупалась в грязи и с тех пор не умывалась. Стали заказывать, официантка, заикаясь от волнения, что-то переспросила, и Сильвин к своему и без того немалому огорчению заметил, что зубы у Алисы заметно пожелтели и покривились, хотя, возможно, и всегда были такими, просто он не замечал. Что-то догматически важное оборвалось внутри него, будто та сложная конструкция, которая поддерживала его самообладание, лишилась самого фундаментального своего компонента. У него резко испортилось настроение.

Алиса в стране чудес удалилась выполнять заказ, а подобревший сюзерен снял в ожидании обещанных блюд солнечные очки, протер носовым платком стекла и водрузил на место. У Сильвина было недостаточно времени, чтобы изучить все содержимое его глаз, но он успел забраться в тот угол его мозга, где хранилась информация о столичных,

Некоторое время назад крестные отцы, возглавляющие свою многотысячную армию улыбчивых парней, вознамерились захватить трон, усадив на него собственного президента. Из нескольких рассматриваемых кандидатур, среди которых, кстати, был и покойный Артист, они посчитали наиболее подходящим Титаника, который тогда, разумеется, еще не был Титаником, а всего лишь второразрядным министром, подписывающим документы за полпроцента от указанной в них цифры. Цинизм чиновника, с которым тот разорял страну, его податливость в предвкушении наживы и его крайняя беспринципность явились теми качествами, которыми, по мнению могущественных мафиози, и должен был обладать будущий глава страны. Быстро с ним сговорившись, столичные вколотили в его — раскруткунесколько отмытых в Европе хрустящих миллиардов, и вскоре Титаник держал в руке скипетр власти.

Первое время новоиспеченный президент соблюдал договоренности со столичными как Отче наш, но спустя год оперился и задумал отбояриться от надоевшей опеки. Почувствовав это, столичные пригрозили ему импичментом, он зло огрызнулся, и началась настоящая война. С одной стороны, под разными предлогами кого-то из столичных постоянно арестовывали, а с другой — телевидение, радио и пресса вдруг хором принялись обвинять главу государства во всяческих упущениях, чуть ли не в предательстве интересов народа. Его рейтинг пополз вниз. Тут-то и объявился этот таинственный Странник со своей информацией, предложив купить ее за пять миллиардов…

Впрочем, все это Сильвин и так знал, поскольку тысячу раз разглядывал на телеэкране глаза президента.

Титаник. Смотри-ка, хоть и не столица, а кормят сносно! Это заведение принадлежит вам? Сильвин. Нет, просто мне здесь по душе.