Сильвио Берлускони – Премьер Италии

– Когда можно пройти в этот дом? – спросил я у человека, находившегося рядом.

– Не знаю, – сказал он. – Вы тоже пришли, чтобы взглянуть на дом Горького? Я приезжаю на Капри уже четырнадцатый год, – незнакомец оказался архитектором из Милана, звали его Альфредо. – Каждый раз пытаюсь проникнуть в дом № 21 по улице Муло. Бесполезно. Что вы хотите – частная собственность! Но по соседству жив еще человек, который служил сторожем у Горького. Я с ним и общаюсь…

В Анакапри меня встретил мэр коммуны.

– На нашем острове побывало много знаменитостей – В. И. Ленин, М. Горький, адмирал Ф. Ф. Ушаков, Ф. М. Достоевский, Н. В. Гоголь, Стендаль, Томас Манн, Эрнест Хемингуэй… Местные шекспироведы утверждают, что великий писатель, проведший немало времени в Венеции, также неоднократно приезжал на Капри… Наверное что-то и написал. Но что?

А у Горького здесь украли швейцарские часы. – Это точно «Ах, эти киприоты! – только и сказал писатель, и добавил. – Впрочем счастливые часов не наблюдают… на Капри. Будь часы итальянские, то не украли бы…».

Историю эту я рассказал коллегам из окружения Берлускони. Премьер часы обычно не носит, только иногда надевает часы «Nileg», подаренные отцом. Это – его талисман, реликвия.

Язык мой – враг твой

Единство языковое и единство национальное. Сепаратизм пытается пробить себе дорогу под лозунгом «совершенствования знания диалектов». Сильвио Берлускони со школьных лет уделяет особое внимание языку и языкам.

«Лингвистическое единство – это наивысшее выражение достижений нации. В Италии языковое единство было достигнуто задолго до объединения страны». Еще во времена Данте и Святого Франческо (Франциско) уже можно было говорить о едином итальянском языке, который связывал население Апеннинского полуострова.

Но не следует забывать, что еще менее 150 лет назад в Италии было множество разрозненных государств, а в века минувшие сто городов, помимо Рима, были столичными. Были поселения греческие и албанские в Апулии, каталонские – на Сардинии. А сколько различных цивилизаций знавала только Сицилия? Греки, этруски, римляне, карфагеняне, арабы, сарачены, испанцы, французы… Все это накладывало свой отпечаток на формирование местного языка, вернее диалекта.

В настоящее время на диалектах говорит около 15 % населения Италии. Во многих общинах коммунальные власти ставят вопрос о преподавании в начальных школах на местных диалектах. Целесообразно ли? Берлускони, например, ответа не дает.

На территории Италии примерно 13 % населения не владеет итальянским языком. Иностранные же языки изучают в школах, лицеях, колледжах, институтах и университетах, но лишь 28 % населения с трудом могут связать несколько слов на французском, немецком, английском и испанском языках. В Неаполе работает лучший в стране институт восточных языков, где изучают и русский. Русский язык также преподается на курсах в 68 городах Италии, в институтах Рима, Флоренции, Милана, Урбино.

На заре объединения Италии Исайа Грацадио Асколи – крупнейший лингвист и основатель «школы местных диалектов», узнав, что подавляющее большинство жителей страны неграмотны, рекомендовал (конечно, в шутку) собрать всех преподавателей на земле Тосканы (ее язык считается классическим, основой современного итальянского языка) и нести в народ язык «чистый, красивый, грамотный». Этого, конечно, не произошло. И теперь по отдельным словам, акценту, не говоря о диалектах, можно определить, из какой области тот или иной итальянец. Таким образом, языковой «нивелировки» не произошло и, видимо, долго еще не произойдет. У Берлускони свой акцент, свой язык. Красивый, образный, особый – а-ля Берлускони.

Но все же многие склоняются к простой мысли, что языковые различия могут служить пусть не главным, но все же источником, питающим разные настроения. Не случайно, например, на Сардинии как некоторые сарды считают, что их остров, лежащий на перекрестке важных путей Средиземноморья, только бы выиграл, если бы отделился от Италии. Сардинский говор как бы подогревает эти настроения. Берлускони, имеющий виллу «Чертози» на Сардинии, с этим не согласен. Он не согласен как патриот и как политик, гражданин Италии.

Однако сепаратистский дух не выветривается из окраинных районов Италии. И особенно силен он в Альто-Адидже, пограничной зоне с Австрией, бывшем Южном Тироле….

Взрыв национализма и сепаратизма в сентябре 1991 года в Больцано, провинции Альто-Адидже, обеспокоил всю Италию. С заявлениями были вынуждены выступить Президент Итальянской Республики. Что же произошло?