Силы и престолы. Новая история Средних веков

Разработка подобных планов, не говоря уже о самом строительстве этих значительно улучшенных замков, стала возможной только благодаря огромному экономическому и математическому прогрессу XII–XIII вв. Свою роль в строительном буме сыграла готовность позднесредневековых покровителей – королевских семей, а также светской и духовной знати – осыпать строителей деньгами и ставить перед ними все более честолюбивые цели. Этому занятию монархи предавались с самозабвением современных нефтяных миллиардеров, вкладывающих средства в роскошные отели на побережье Персидского залива. За это время было построено несколько действительно потрясающих замков. В 1190-х гг. двоюродный дед Эдуарда I, Ричард Львиное Сердце, потратил 12 000 фунтов стерлингов (что составляло примерно 50 % его годового дохода от королевства Англия) на единственный каменный замок в Нормандии – Шато-Гайяр, возвышавшийся над Сеной в Лез-Андели, в опасной франко-нормандской пограничной зоне вексин[787]. Шато-Гайяр задумывался как неприступная крепость, но бестолковый брат и преемник Ричарда Иоанн Безземельный умудрился потерять его в войне с французами в 1204 г., всего через шесть лет после окончания строительства. В испанских королевствах в эпоху Реконкисты выросли роскошные крепости Монсон и Калатрава, способные соперничать с огромными исламскими замками Аль-Андалус, такими как Алькасаба в Малаге и дворец Альгамбра в Гранаде. На Балтике незадолго до того, как мастер Джеймс начал работу над замком Карнарвон, тевтонские рыцари основали на берегу реки Ногат, примерно в 50 км от балтийского порта Данцига (ныне Гданьск), замок Мариенбург (ныне в польском городе Мальборк), позволявший контролировать земли, недавно захваченные у языческих племен Пруссии. К концу Средних веков замок Мариенбург стал областным командным центром Тевтонского ордена. Его площадь составляла почти 50 акров, и в нем в любое время могли разместиться несколько тысяч рыцарей. От Святой земли до берегов Атлантического океана строительство замков стало наглядным способом демонстрации власти. Прогресс замкового строительства побуждал военных техников и осадных инженеров создавать все более крупные и огнеупорные штурмовые башни, изобретать требушеты, способные бросать камни размером с современный легковой автомобиль, и совершенствовать искусство подкопа для обрушения башен и стен[788]. С учетом сказанного такие строители замков, как мастер Джеймс из Сент-Джорджа, были на вес золота.

Замок в Карнарвоне возник не в одночасье. Мастер Джеймс был невероятно талантливым руководителем, и вдобавок ему повезло иметь в своем распоряжении все ресурсы английской короны. Однако даже он был не в состоянии совершить чудо, а за тридцать лет, проведенные им на службе у Эдуарда, у него всегда одновременно строилось, как правило, не менее полудюжины замков. Чтобы довести такой проект, как замок Карнарвон, от стадии задумки до полного завершения, могло потребоваться несколько десятков лет, даже если работе при этом ничто серьезно не мешало. Добыча, транспортировка, резка и укладка камня были медленным, трудоемким, грязным, изнурительным делом. Строить стены и любые другие каменные сооружения можно было около восьми месяцев в году, поскольку зимние морозы мешали схватыванию известкового раствора. Работы в любое время могли прервать буря, удар молнии, пожар, война и другие судьбоносные катаклизмы, в том числе непосредственное нападение вражеской армии. Мирным землям, как правило, не требовались огромные замки-крепости, поэтому для руководивших постройкой мастеров спокойные условия работы нередко были почти недоступной роскошью[789].