Силы Хаоса: Омнибус

Возможно, это не пугало его, потому что внешне Гицилла по-прежнему выглядела как юная девушка, хотя и стала выше ростом — а возможно, напротив, это его пугало, потому что обычная девушка не смогла бы угнаться за грузовиком без помощи магии.

Солдат в кузове грузовика тоже видел ее — и она видела его вполне четко. Он свалился, попав под звуковой удар рога Гавалона, но если у него и были судороги, то они уже прошли. Из его рта больше не текла кровь и пена, и он выглядел так, словно уже мог подняться, если соберется с силами. Гицилла не сомневалась, что со временем он соберется с силами, но пока ему это не удавалось. Он не мог подняться на колени или сесть, хотя у него была опора в виде лафета пушки.

Его глаза неотрывно смотрели на того, кто преследовал грузовик, и в них был виден ужас.

Гицилла почувствовала определенное удовлетворение, видя этот ужас, но понимала, что ей было бы легче, если бы солдат не воспринимал ее всерьез. Ужас может помочь ему собраться с силами. Ужас может помочь ему навести оружие — и какую бы нечеловеческую силу ни придало ей прикосновение Нимиана, прицельный выстрел из этой пушки разорвет ее на куски.

Гавалон говорил ей, что солдат в кузове будет не слишком опасен еще некоторое время, но Гавалон не учитывал в своих расчетах страх.

Гицилла попыталась бежать быстрее, но это было нелегко. Она знала, что нельзя слишком быстро истощить силы, и что она должна быть готова к долгой погоне. Но знала она и то, что надо начинать сокращать дистанцию, отделяющую ее от грузовика.

Она побежала быстрее, но и грузовик увеличил скорость. Водитель явно видел ее — и был испуган.

Теперь грузовик мчался на максимальной скорости и не мог ехать быстрее. Но у Гициллы еще остались нерастраченные резервы силы.

Постепенно, ярд за ярдом, она сокращала дистанцию, отделяющую ее от грузовика и испуганного наводчика. Он смотрел на нее, а она — на него, и в ее глазах не было ни малейшего следа страха.

Ее уверенность заставила солдата еще отчаяннее пытаться встать на ноги. Наконец, он смог сесть. Это усилие явно было болезненным для него, но, казалось, он был готов заплатить эту цену. Он приготовился предпринять еще большее усилие, стиснув зубы в предчувствии еще более сильной боли. Если бы он был трусом, он не смог бы, но этот солдат был смелым человеком.

Гицилла подумала, что если у него был какой-то бог, то этот солдат, должно быть, хорошо ему молился. Вопреки всему он начал подниматься на ноги.

Гицилла знала, что, когда он выпрямится, остальное будет куда легче. Ему нужно будет лишь встать устойчивее и навести пушку. Пушка вращалась на платформе, и развернуть ее было легко. Прицелиться, конечно, будет не так легко, особенно при движении на большой скорости по настолько плохой дороге, но ему не нужно быть особенно точным.

Теперь ей оставалось до грузовика всего двадцать ярдов, и она все приближалась. К тому времени, когда солдат сможет прицелиться, она будет менее чем в десяти ярдах — если только не прекратит погоню и не сойдет с дороги, укрывшись в лесу из огромных початков, в который они только что вошли, чтобы следовать за грузовиком более скрытно.

Выбор за ней.

Она побежала еще быстрее, вкладывая все силы в последний рывок. Расстояние до грузовика быстро сокращалось, и это заставило солдата предпринять еще более отчаянные усилия.

Его ноги были еще не столь послушны. Он споткнулся.

Это стоило ему десяти секунд, а десять секунд было более чем достаточно для Гициллы. К тому времени, когда солдат снова встал, она, прыгнув, вцепилась в задний борт грузовика, и невероятно ловким движением подтянулась в кузов.

В углу кузова лежала винтовка, но солдат не успевал до нее дотянуться. Едва он повернулся, Гицилла врезалась в него, и этот удар, вероятно, снова наполнил его тело парализующей болью. Он упал, ударившись о заднюю стенку кабины, как мешок с зерном.

Когда он упал, его лицо снова было обращено к ней, и его глаза были полны ужаса.

Гицилла присела рядом с ним, приставив нож к его горлу.

— Один вопрос, — прошептала она. — Зачем вы уничтожили мою деревню и убили всех ее жителей?

Свободной левой рукой она вытащила затычки из ушей, чтобы услышать, если он что-то ответит.

Он посмотрел на нее, словно она была сумасшедшей — словно такой вопрос мог задать лишь безумец. В его глазах был ужас и отвращение, но изумление в них было еще сильнее.

— Я… я исполнял приказы, — сказал он, словно это было что-то абсолютно очевидное, и чем можно было гордиться.

Гицилла намеревалась перерезать ему горло, как перерезала горло тому, чей нож сейчас держала в руке, но, услышав ответ, она изменила свое намерение, и острием ножа выколола ему оба глаза.

Потом она подняла его, как сильный рабочий поднимает мешок с зерном, и выбросила за борт мчавшегося грузовика, надеясь, что он проживет достаточно долго, чтобы снова подняться на ноги и заблудиться во враждебном лесу — где, несомненно, станет добычей хищников.

Глава 19