Силы Хаоса: Омнибус

И чувство юмора у корабля было крайне грубое. Он любил пропустить порождение варпа на борт, запереть его на нижних палубах и затем внимательно изучать через внутренние сенсоры. Порой в голову Байла закрадывалась мысль, что «Везалий» обладает не меньшей тягой к знаниям, чем он.

— Очередная твоя шутка, «Везалий»?

Аварийная руна вспыхнула красным. Годы жизни в Оке Ужаса заставили изобрести новые сенсоры, способные уловить флуктуации в самой ткани реальности. Легкий холодок, прошедший по едва текущей крови и привкус пепла во рту усиливали растущую тревогу. Стерильный воздух лабораториума испортило что-то сырое и влажное.

— «Везалий», запустить процедуру блокировки лабораториума «Станислав-омега».

Запирающие механизмы, встроенные в единственный люк зала, с шипением замкнулись. Пластальные заслонки опустились, еще больше изолируя зал. Кто бы сюда ни проник, без разрешения Байла он не выберется. Он вытащил игольник.

— Ты, должно быть, спрашиваешь себя: почему я решил рискнуть и запереться здесь вместе с тобой?

Он медленно повернулся, позволяя целеискателям делать свою работу. Наложенные прицелы расширялись и сокращались, собирая информацию в поисках нарушителя спокойствия.

— Возможно, потому что я не боюсь ничего. Тем более падальщиков из варпа.

Вспыхнула вторая руна. Он резко направил игольник в другую сторону. Никого. Байл раздраженно заскрипел гнилыми зубами.

— А может, это уверенность. Я встречал страшнейших монстров глубокого космоса, но и они в лучшем случае оказывались незначительной помехой.

Опять смех, гортанный и низкий. Он разнесся по залу, заставив банки с образцами задрожать. Дети в резервуарах дернулись, словно их мучали кошмары. Байл недовольно зашипел:

— Выходи, и тогда, может, я убью тебя, прежде чем вскрыть.

И вновь раздался смех. Байл поморщился.

— Смейся, если хочешь, но знай: у меня есть способы удерживать порождения варпа в материальном состоянии, как бы им ни хотелось уйти. Да, ты всего лишь плод безумного воображения, обретшая плоть благодаря случайным проявлениям межпространственного феномена, но у меня ты все равно будешь выть. — Накладной целеискатель зажужжал, и он прицелился. — Даже плодам воображения можно пустить кровь.

Он еще говорил, когда варп-тварь материализовалась из пустого воздуха. Она представляло собой мешанину зубов и щупалец и имела множество ртов, каждый из которых говорил на своем языке. Она так спешила наброситься на Байла, что смела с пути несколько когитаторов и стеллажей с оборудованием. Тот не двигался. Он не мог допустить, чтобы она повредила его резервуары или их драгоценных обитателей. Ксиклос-пистолет зашипел, пронзая резиновую плоть серебристыми иглами.

Демон завопил и ударил его щупальцами, усеянными присосками. От силы удара он опустился на колено, а системы внутреннего мониторинга в броне подали предупреждающий сигнал. Посох выпал из руки и с недовольным рычанием откатился. Демон сменил цвет с розового на фиолетовый, и опухоль в центре извивающихся щупалец лопнула, обнажив пощелкивающую пасть с блестящими, похожими на алмазы зубами. Он не сомневался, что эти зубы способны раскусить керамит. Порожденная магией плоть подгнивала в местах, куда попали иглы, но недостаточно быстро.

Отростки обвились вокруг его рук и шеи. Он отдал мысленную команду, активируя хирургеон. Он сам разработал хитроумное устройство. Оно цеплялось за его плечи и позвоночник с силой, порой удивляющей даже его, а паучьи лапы, казалось, обладают собственной волей. Сейчас, впрочем, они решили ему подчиниться. Шприцы и резаки устремились вперед, костная дрель с жужжанием проснулась. Демон завизжал — от боли, как он надеялся. Когда дело касалось этих созданий, уверенности быть не могло.

Тем не менее существо не только не отпускало его, но, болезненно сдавливая, тянуло к своей щелкающей пасти. Хирургеон продолжал рубить и резать. Байла окатило приторным запахом, как от гнилых фруктов, брызги ихора с шипением летели на когитаторы и банки, но демон все отказывался его отпускать.

— Вот упрямое животное — как все тебе подобные.

Заметив символы, выжженные на том, что служило твари плотью, он понял, почему оно так себя ведет. Кто-то вызвал его и наслал на него. Невозможно было определить, как долго оно охотилось и ждало подходящего момента, чтобы напасть. Такое случалось уже не в первый раз: его враги были бессчетны и часто не знали меры.

Он вырвал руку из колец и нащупал самый большой из символов. Плоть была как резина, натянутая на мокрый песок. Он погрузил в нее пальцы, зная, что древние сервоприводы в латной перчатке обеспечат его необходимой силой. Противоестественная плоть разорвалась с влажным звуком, и он содрал отметину. Из раны повалил мерцающий дым.

Демон задрожал, и из многочисленных ртов вырвался вой.