Силы небесные, силы земные

Он вынимал окоченевшую Репейку из холодильной камеры, как вдруг его стукнуло. Стукнуло капитально, он даже остановился, замер. Трупное окоченение!

Он вспомнил: вынимая тело Репейки из своей сумки, он отметил краем сознания — профессионального сознания! — что ригидность мышц сильно продвинулась. Вспомнилось и то, что оное окоченение — но еще в начальной стадии! — было зафиксировано оным сознанием в тот момент, когда он вытащил кошку из-под кровати. Тогда душевное потрясение помешало работе разума, не позволило ему сделать правильные выводы…

Но вот они, вот: Репейка была убита не меньше чем за три часа до прихода Феликса домой. А Лия в его квартире появилась всего лишь за час с небольшим до него!

ОНА НЕ МОГЛА УБИТЬ РЕПЕЙКУ!

Как только ему пришла в голову эта чудовищная мысль? Лия — убила?!

Нет, конечно же нет!!!

Только…

Кто же тогда убил Репейку?!

Ему хотелось немедленно, сейчас же позвонить Лие, извиниться, покаяться, попросить прощения. Но час был слишком ранний… К тому же следовало уточнить диагноз. Внешне все выглядит как удушение, но мало ли. Некоторые яды, к примеру, вызывают удушье, так что не следует полагаться на внешние признаки. Надо предположение превратить в факт.

И Феликс решил сделать вскрытие.

В прозекторскую заглянул Александр Моисеевич, сверкнул очками.

— Феликс Федорович, приветствую! Как здоровьице? Э-э-э… У меня со зрением проблема? Или это кошка?

— Если придерживаться объективных фактов, проблемы со зрением у вас имеются, уважаемый коллега. Но в данном случае вы не ошиблись: это кошка. Моя.

— Репейка? Что случилось?

— Кто-то ее убил.

— Вот оно как… Ну, соболезнования тогда. Вы только потом стол продезинфицируйте хорошенько. Не хватало еще, чтобы блохи перекинулись на наших клиентов.

— Блохи не любят мертвых, Александр Моисеевич, они питаются кровью живых…

— Ну, это я так сказал, для порядка. Чтоб ты помнил, кто тут начальство.

Патриарх иногда переходил с Феликсом на «ты».

— Не беспокойтесь, об этом я помню даже во сне.

— Ты чего такой опухший? Плакал, что ли? Из-за Репейки?

— Пил. Два дня.

Вскрытие подтвердило, что Репейка была задушена. По совокупности признаков Феликс установил, что кошка погибла не менее чем за два с половиной — три часа до прихода Лии.

Феликс набрал номер Лии, но ее телефон оказался выключен. Голосовое сообщение он оставлять не стал — хотел поговорить с ней лично. Разве расскажешь все в каком-то жалком сообщении!

— Александр Моисеевич, — заглянул он в кабинет шефа, — я вас приглашаю. На похороны Репейки.

— Чего-о-о? А. Хм. И как это будет происходить?

— Кремация в нашем инсинераторе. Пойдем, помолчим. Я развел спирт один к трем, так что чисто символически.

…У Александра Моисеевича никогда не было домашних животных, и он по определению не мог понять Феликса. Но он был хорошим другом.

Они постояли у инсинератора, выпили, не чокаясь.

— Пепел заберешь? Будешь хоронить?

— Нет. Мы ее маленькую душу уже проводили. Спасибо, начальство.

Александр Моисеевич хлопнул Феликса по плечу и молча вышел.

После «церемонии прощания» Феликс снова набрал номер Лии — с тем же успехом. Ему это не понравилось. Утро уже в разгаре, Лия должна быть на работе, а на работе она никогда телефон не выключала…

Предчувствия снова завладели им, причем самые плохие. Он выскочил на улицу, поймал такси, поехал к ней в мастерскую.

Заперто. На дверной звонок никто не отзывается. Телефон Лии по-прежнему отключен.

Разумеется, он не забыл, что Евгения Евгеньевна дала ему номер Арсения. Меньше всего на свете Феликс хотел разговаривать с ним.

Тревога была, однако, сильнее.

— Аллё?

Голос был девичьим, почти детским.

— Я хотел бы поговорить с Арсением…

— Это кто такой?

— Э-э-э… У вас давно этот телефон, девушка?

— А что такого, я его нашла, он валялся прямо на тротуаре, я не своровала! Вы из полиции? Я его просто нашла, так и знайте! Только маме не говорите, пожалуйста-пожалуйста, я же ничего такого не сделала, просто она мои звонки проверяет на айфоне, а этот у меня типа секретный…

Нашла этот мобильный девушка, или купила у воришки, или сама выкрала — без разницы. Главное, что Арсения по нему не достать…

И тогда Феликс позвонил Алексею Кисанову, частному детективу, с которым иногда сотрудничал. Точнее, это детектив сотрудничал с ним.

— …Как видите, Алексей Андреевич, фактов у меня нет. Ни одного, — подытожил Феликс свой сорокаминутный подробный рассказ. — Просто происходили события, одно за одним…

— Минутку, — детектив поднял ладонь, будто машину останавливал на обочине. — Игорь, ты все успел записать?

Ассистент высунулся из-за огромного монитора, вскинул на шефа свои неприлично синие глаза — такие б девушкам.

— Угу.

— Краткость воистину сестра таланта, — хмыкнул детектив. — Продолжайте, Феликс Федорович.

— Зовите меня просто по имени…

Когда сыщик приезжал к нему в лабораторию — специалист к специалисту, — Феликс не задумывался о форме обращения. Но сейчас он, потерянный, ощутил, что отчество ему мешает. Придает ненужной важности, излишнюю формальность.