Симбиоз

Громко хихикнув, Джек наконец отпустил мою руку и пролез, втянув свой выпуклый живот, в узкое пространство между двумя припаркованными рядом автомобилями. Там он быстро осмотрелся, а затем принялся стряхивать с себя сгустки серой пыли. Ее было столько, словно одежду его не стирали несколько лет; онемевшая, я наблюдала, как она оседает на землю и мгновенно исчезает. До боли знакомый грязный туман окутал фигуру Джека – такой же, какой появлялся вокруг Манту, когда тот примерял человеческую внешность, чтобы не пугать меня.

Через несколько секунд между автомобилями во всем своем великолепии стоял уже Франциско. Толстовка повисла на нем мешком, хотя Джеку она была мала во всех местах; он затянул болтающийся ремень и сдул с себя остатки пыли.

- Наконец-то, - Манту возник из пустоты прямо у него за плечом. – Нет ничего более унизительного, чем пребывать в шкуре насекомого.

- Ты в любом виде подобен дряхлой мухе, Мантрэссапа, - равнодушно заметил Аббадон.

- Мне крайне ценно ваше лестное мнение, Аббадража Онто.

Франциско подошел ко мне, широко расставив руки. Его подлинная лукавая улыбка совсем не походила на застенчивую улыбку Джека. Без сомнения, он очень постарался над своим новым обликом: в скромном толстячке из Флориды его просто невозможно было распознать. Растерянная, я позволила себя обнять. Но лишь на долю секунды.

- Вижу, тебе очень нравится влезать в тела других людей.

Франциско отстранился, когда я стряхнула с плеча его руку, и посмотрел с удивлением.

- С тебя только сегодня сняли круглосуточное наблюдение. Я не мог появиться в своем виде раньше.

- Почему ты еще здесь? Вы же собирались покинуть Даллас.

- Думаешь, я оставил бы тебя после того, как втянул во все это? – уязвленно воскликнул он. – Я очень уважаю Бенедикта, но никто не будет указывать мне, как жить.

- Действительно, когда ты придерживался хоть каких-нибудь правил? Ты или твой брат.

- Ты видела Габриэля? – Франциско ощутимо напрягся, на его скулах выступили желваки.

- Видела. Больше не хочу видеть. И тебя не хочу. Убирайся, пока я не позвонила Нари.

- Подожди…

- Не вмешивайтесь в мою жизнь, ясно?! Я презираю вас всех, использующих налево и направо силы, обманывающих и ни во что не ставящих обычных людей!

- Да с чего ты это взяла? Если ты судишь всех симбионтов по одному лишь Габриэлю…

- Нет, дело не в нем. В тебе. Ты воспользовался мной и подставил моего отца. Ты солгал, что ФБР ищет тебя только из-за камня, а сам… - я мотнула головой так сильно, что в глазах закружилось. – Ты ведь участвовал в войне?

- Вот оно что, - Франциско неожиданно разозлился. – Будешь судить меня за то, что я ребенком не смог противостоять влиянию взрослых? Увы, Андреа, не всем повезло родиться в семье шерифа округа. Да, я участвовал в войне. «Слеза Преисподней» попала к Питеру, когда мне было одиннадцать лет, - имя отца он выговорил едва ли не по слогам, с отвращением. – Он образовал симбиоз с демоном Бериотом и свихнулся на своей теории идеального мира. Мама попыталась забрать нас с Габриэлем и уйти, но он не позволил. Гэб мне не родной брат, двоюродный. У Питера была неблагополучная младшая сестра – родная тетка мне, однако в глаза я ее не видел ни разу. То ли наркоманка, то ли алкоголичка; так вот она молодой погибла в каком-то северном штате, и органы опеки отыскали нас, чтобы передать Гэба родственникам. Я тогда еще ходил в подготовительную группу при школе. Помню, вечером мама привела меня домой, а там сидел незнакомый мальчик и трогал мои игрушки. Я разозлился и полез на него с кулаками, но отвоевать их не сумел, потому что Гэб был старше меня на два года. И хотя первая встреча наша закончилась дракой, мы очень быстро нашли общий язык… впрочем, я отошел от темы. Тебе ведь интересно, что нас заставлял делать Питер, да? Наверное, будь мы бесперспективными, он без сожаления отдал бы нас, но ему невероятно повезло: и сын, и племянник оказались склонными к симбиозу. Наследство, ничего не поделаешь. Он сразу решил, что его детям необходимо избавиться от слепоты и обзавестись могущественными союзниками из Инкхигхаима. Даже не союзниками – слугами. Первым Питер заставил коснуться камня Гэба. Ему было наплевать, что для несформировавшегося организма симбиоз – как смертельная отрава, что мы можем попросту погибнуть. Понимаешь, каким он был, наш отец? И остается до сих пор. Гэб тяжело перенес призыв демона, не вставал с кровати много дней, и он до последнего умолял Питера не подвергать такому испытанию меня. Тот, разумеется, не прислушался к его просьбам. Ему нужны были солдаты, а возраст не имел для него никакого значения: даже ребенок в состоянии трансформации куда сильнее сотни вооруженных солдат.

- Хватит, Вуд. Стой.