Симбиоз (СИ)

После того как посидишь неподвижно, приятно полностью выпрямиться и размять затекшие руки и ноги. А если при этом после долгой разлуки видишь любимую женщину при солнечном свете, а не в полумраке внутренностей Дилта, чувствуешь себя счастливым.

На этом положительные эмоции закончились. Дело даже не в жаре, стоявшей в каменном резервуаре — перед входом в пещеру лежали двое, и один из них не подавал признаков жизни.

Мужчина, судя по юбке и кожаным сандалиям, жил в узле не первый день. Увы, здесь же его настигла смерть. Размозженная голова и лежащий рядом окровавленный камень — обитателя узла убили. Кроме женщины, лежавшей в нескольких шагах от трупа, никто не мог этого сделать.

— Дилт хочет, чтобы люди любили друг друга, — негромко произнесла Таа. — Получается не всегда.

Моя хрупкая спутница отнеслась к смерти на удивление равнодушно. Я не заметил на ее лице ни тени страха или отвращения. Таа спокойно смотрела на мертвеца и женщину, лежавшую без сознания. Неужели она не первый раз видит смерть на Дилте? Или привыкла к убийствам на Тирте?

Наш кораблик унес женщину, в приземлившийся следом второй аппарат мы погрузили убитого мужчину. Нехитрая утварь и песчаная постель остались без хозяина.

В темноте пещеры, куда мы спрятались от зноя, Таа сразила меня арифметикой и логикой.

Два месяца она разгружала людей и наблюдала одну и ту же картину: каждый день корабль привозил десять человек, поровну мужчин и женщин, и забирал четыре мешка косточек.

Вывод прост: Дилт меняет людей на орехи. Можно предположить, что на орбиту людей доставляет кто-то, очень нуждающийся в косточках с горькими ядрышками.

Кстати, этот вариант озвучила именно Таа. Признаться, я не предполагал, что женщина, выросшая в неразвитом обществе, способна представить себе орбитальную станцию.

Однако Таа в рассуждениях пошла дальше. Поскольку каждый день корабль уносит четыре мешка, четыре носильщика покидают Дилт. Так как в узлах, если учитывать путников, живет примерно поровну мужчин и женщин, вместе с переносчиками грузов должны уйти четыре представительницы прекрасного пола.

Получается, что ежедневно в Дилт прилетает на два человека больше, чем убывает.

За два месяца Таа не видела происшествий, подобных сегодняшнему убийству. Людей, не поддающихся внушению Дилта, приходится эвакуировать не чаще, чем раз в два дня.

Если количество людей увеличивается, их надо где-то размещать. А где? Население каждого узла постоянно. Либо здесь ежемесячно выращивают шесть-семь узлов, либо путники покидают Дилт, либо…

— Думаю, некоторые люди улетают куда-то далеко, — предположила Таа. Может быть, где-то есть еще один Дилт.

Неизвестно, насколько верны выводы Таа, да и на нашу судьбу они не влияют, но я понял, что судьба свела меня с умной женщиной. Возможно, я не понимал этого из-за языкового барьера, существовавшего между нами в первое время, но теперь мы можем общаться на едином и прекрасно понимаем друг друга.

Прилетевший кораблик доставил нас обратно, и теперь я знакомлюсь с местом, где мне предстоит жить. Вход такой же, как и в обычном узле. Короткий коридор, в конце налево — туалет и ванная, направо — спальня. Однако это еще не все: в тридцати метрах от первого расположен второй вход. Такой же короткий коридор, а дальше комнатка, на дальней стене которой имеются два окошка. Из одного можно достать бурдючок с молоком Дилта, из другого — узелок с зерном.

Откуда здесь берется еда?

— Узел? — спрашиваю я.

— Да, — улыбается Таа.

Если я понял это только что, то она давно догадалась, что короткие коридоры не проходят насквозь, а заканчиваются в толстой стене. Рядом с нашей ванной за перегородкой существует еще одна, которой пользуются люди, живущие во внутренней полости узла. Они же нас снабжают пищей, складывая узелки с зерном и бурдючки в соответствующие окошки, а мы достаем еду с другой стороны разделяющей нас стенки. Вряд ли жители узла об этом подозревают, ну а Дилт, разумеется, нам содействует, переправляя все через перегородку.

А если так устроены все узлы? Думаю, путники, оставшиеся без груза, отдыхают именно в таких убежищах и не общаются с обитателями внутренних помещений. Возможно, и женщины покидающие узлы, оставляют содержимое своих тюков в наружных входах и идут дальше налегке. Куда? Надеюсь, за пределы Дилта — на свободу.

Глава 8

Сквозь перепонку, закрывающую вход в наше жилище, мы свободно проходим в любое время, всегда можно проникнуть и на площадку, куда привозят людей — гуляй сколько угодно. Только кроме каменного резервуара, у нас в распоряжении лишь участок длиной метров пятьдесят и шириной двадцать — судя по кривизне окружающих его живых стен, это отрезок кольца. Его с круглым резервуаром соединяет единственный проход.

— Таа, откуда я пришел?

Мы с ней в огромной круглой впадине с каменистым дном и живыми стенами из непонятного материала. Солнце взошло недавно, и на нашем аэродроме пока не наступила обычная жуткая жара.

— Отсюда, — моя спутница показывает на стену рядом с черным квадратом — из него мы каждой ночью достаем мешок с орехами.