Симбиоз (СИ)

Здесь светло и тихо, стоят ряды столов и стульев из рога. Полки из того же материала заполнены не книгами, а сшитыми из листов тетрадями. Кто-то из находящихся здесь людей читает, кто-то пишет. Два человека выдают нужные записи.

Передо мной лежит список узлов, производящих какие-либо вещи или материалы.

Почему их так мало? Почему из шестидесяти трех узлов только четырнадцать дают людям что-то, кроме молока, крыши над головой и удобств?

Да, этот великан намного опередил старый Дилт, в котором я жил прежде. Именно огромное живое существо делает кожу и материал для подошв, бумагу и карандаши, бронзовые инструменты.

Однако этим занимаются менее четверти узлов. Думаю, дело в людях, ведь самому Дилту ни обувь, не инструменты не нужны. А люди предпочитают все делать своими руками: шить обувь и одежду, красить нитки и материю, собирать тетради из отдельных листов.

А ведь могли бы попросить Дилта изготовить, например, готовые подошвы, а не вырезать их из больших кусков материала, выданных одним из узлов.

Я сам даже не пытаюсь наладить контакт с нашим узлом, ни разу не намекнул на то, что хочу чего-то. А ведь в пустыне старый Дилт делал разные детали из рога именно по моей просьбе.

Впрочем, пятьдесят пятый узел заняла Таа. Дело не в том, что она здесь живет — просто общение должно происходить один на один. В пустыне старый узел выбрал меня, и Таа пришлось шить мешки. Айзек рассказывал, что у них все обстояло иначе: контакт наладила Ирина, и они не знали недостатка в готовых мешках.

Зато узел, который мы растили в пустыне, выбрал Таа, и они почти не расставались.

Стоит ли мне что-то менять? Не знаю. Мне хорошо с Таа, и я не хочу жить в другом месте.

* * *

Пятьдесят пятый узел никогда не числился в списке производителей, но моя любимая все поменяла.

Я бродил по окрестностям, заводил друзей, помогал им и знакомился с их делами. Таа в это время научила наш узел делать нитки. Казалось бы, несложная задача, ведь в старом Дилте не один узел умел прясть. Таа сматывала белые нитки в клубочки и носила узлу листья, цветы, овощи, фрукты. Я думал, что она подкармливает его, но вскоре Пятьдесят пятый начал делать цветные нитки.

В поселении женщины носили одежду разных расцветок, но люди сами красили материю за пределами Дилта. Использовали отвары трав и кореньев, поэтому модница, носившая синюю юбочку, нередко щеголяла и синими ножками. Стоило же постирать крашеную ткань в узле, то есть в ванне с моющим раствором, как цветная вещь становилась блеклой или покрывалась разводами.

Таа общалась с Дилтом и сматывала клубочки — вскоре в центральном зале образовались цветные залежи. Затем любимая сходила к Кену и вскоре стала обладательницей пялец и целого набора больших костяных игл. В итоге Таа прогулялась, одев белую маечку с вышитым на ней простеньким орнаментом.

В нашем узле стало не протолкнуться от женщин, залежи цветных клубочков вмиг исчезли. Разумеется, я не слишком обрадовался наплыву жительниц поселения, но Таа все исправила. В пятьдесят пятом узле имелись еще два помещения с отдельными входами, в одно из них переместились посетительницы.

Другой узел, прявший нитки, сматывал их на катушки из рога, которые сам же и делал. Таа принесла образцы, провела переговоры, и Пятьдесят пятый начал выдавать продукцию, не используя ручной труд. Однако наш узел и катушки делал цветными. Это оказалось прорывом, потому что доселе цветной рог сделать никому не удавалось.

Мы стали частыми гостями Кена и Малати. Кен — японец, попал он сюда очень давно. Невысокий, сухощавый, узкоглазый — типичный азиат. Только я раньше считал, что у японцев или китайцев растительность на лицах либо отсутствует, либо пробивается весьма скудно. Оказывается, я ошибался, потому что и у Кена, и у Лея густые черные бороды.

Малати я сначала принял за уроженку Тирта. Подруга у Кена смуглая и очень худая — моя Таа, по сравнению с ней, пышечка. Однако Малати — землянка, когда-то она жила в Индии. Они с Кеном очень давно вместе, но я постоянно вижу одну и ту же картину: худенькая индианка, как бабочка, порхает вокруг японца, а он нежно-нежно смотрит на нее.

Кен — мастер по изготовлению предметов из рога и кости. Этим же занимается еще один узел, но он делает только стандартные элементы для сборных домиков. То, что посложнее, придумал Кен и сумел это объяснить узлу. Зажимы и застежки, пуговицы и иглы, детали тележек — перечень нескончаем. Именно Кен додумался делать мерные линейки и ставить размеры на чертежах.

Теперь вещички из рога должен изготавливать и Пятьдесят пятый, но все детали будут у него цветными. А чтобы дело шло быстрее, Кен снабжает Таа образцами и чертежами. Сам Дилт вряд ли видит детали, которые ему предстоит изготовить — по крайней мере, я не замечал у него органов зрения. Однако вполне достаточно того, что образцы видит человек, мысленно связанный с узлом.