Симфонии двора (сборник)

Жила в полуподвале

Лифтерша тетя Валя,

А с нею вместе взрослый жил сынок.

Он налегал на кашу

И вымахал с папашу,

И помогал мамаше всем, чем мог.

За то, что папа маму бил вот здесь,

в полуподвале,

Сыночек папу с корешем

живьем четвертовали —

Хороший, в общем, добрый был сынок.

Во время перестроечки

Он спал в тюремной коечке —

Червончик за папашу отбывал.

Но в лифте ездил дядя,

Который мамы ради

Все это дело в урну заховал.

И вот вернулась к Ванечке

проказница-свобода,

А папа был в гробу уже тому

четыре года.

И Ваня снова – шасть! – в полуподвал.

Ах, дело молодецкое,

Ах, выпуклость недетская

Ему явилась в лифте как-то раз.

Прошлась, вихляя бедрами,

И страсть руками бодрыми

Схватила Ваню крепко в тот же час.

И с этой страстью Ванечка

в обнимку ночевали

В холодном, неприветливом

и злом полуподвале,

И понапрасну мучили матрас.

Но жизнь-то – «фифти-фифти»,

И как-то в этом лифте

С ней Ванечка до полночи застрял,

Он делал к ней движенья,

Он делал предложенья,

И этим, безусловно, покорял.

И он признался ей в любви

легко и неформально:

Всего два раза спереди

и один раз нормально —

На чем внимание особо заострял.

И надо здесь сказать бы,

Что дело вышло – к свадьбе,

Пять лет тому, как папа был в гробу.

Ведь мама меж стропила

Тот лифт остановила

И тем решила Ванину судьбу.

И ездит теперь Ванечка

на «Мерсе» да на «Порше» —

Ах, вот что значит вовремя

неспящая лифтерша,

Пусть даже с тремя пядями во лбу.

А папа им завидует в гробу.

2000 год

МНЕ В ДЕТСТВЕ ТАК ХОТЕЛОСЬ ПАПИРОС