Симфонии двора (сборник)

Жил у бабушки козлик неброский,

Был облезлый, хромал и болел.

Не взгляни на него Кашпировский —

Безусловно, давно б околел.

Но взглянул на него он из теле —

Лишь глаза к переносице свел,

Как почувствовал жжение в теле

И подернулся шерстью козел.

Поглядел дядя Толя суровей,

Меж зрачками сверкнула дуга,

И сейчас же с приливом здоровья

Укрепились козлячьи рога.

Затвердели козлячьи копыта,

Залоснились от жира бока,

И проблеял козлище сердито:

«А подать мне сюда Чумака!»

И сейчас же, как будто с привязи

Посрывались, не чуя удил,

Полетели флюиды на мази,

И поток их козла зарядил.

И без крика, скандала и шума

Улыбнулся светло козелок,

И сказал: «Не мешало бы Джуну.

Собирает пускай узелок».

Эх, чего же тогда не взбесил их

Беспардонный козлиный нахрап?

Залечили его с полной силой

Безо всяких примочек и трав.

И расставшись с телесною мукой

С их гуманной и легкой руки,

Прогнусавил он следом: «А ну-ка,

Подавай человечьи мозги!»

Святый долг – Гиппократова клятва.

По святой простоте, не со зла,

Под мозги человечьи ребята

Зарядили мякину козла.

И запрыгал козел, заторчался,

Поумневший, проблеял: «Ура!»,

Снес ворота и в люди умчался

Навсегда из родного двора.

С той поры он живет – то, что надо!

Мир почуяв мозгой наконец,

Он теперь человечее стадо

Заряжает мозгами овец.

Обучает их разным коленцам

При посредстве заряженных слов.

Обращаюсь ко всем экстрасенсам:

«Никогда не врачуйте козлов!»

1989 год

СЛАВА БОГУ, ЗА ЗАБОРОМ

Слава Богу, за забором

Был не долго я —

Шесть годков промчалось скоро,

Вслед не охая.

Я иду, дымлю сигарой

И плюю в дорогу.

Я откинулся не старый.

Слава богу!

Письма в руки мне носили

Кумы-клоуны.

В них листки в дожди косые

Разлинованы.

Перемараны цензурой —

Зря клялась девчонка та.

В них любовь цензурой-дурой

Перечеркнута.

Лучший лагерный художник

В краски броские

Рисовал портреты-рожи

Все ментовские.

Если б карточка была,

Я б портрет изладил

Той, которая ждала,

В Север глядя.

Ты мне, дядя-вертухай —

Грива сивая —

На прощанье помахай

Справкой-ксивою.

Я пойду, тряхну гитарой —

Баб на свете много.

Я откинулся не старый.

Слава богу!

1997 год

ТАНЦУЙТЕ, ДЕВОЧКИ