Симфония любви (СИ)

— Двойка вам по контрацепции, Мария, — говорит она, продолжая вводить данные в компьютер. — Ложитесь, — кивает мне на гинекологическое кресло. Расстилает одноразовую простынь и ждет, пока я устроюсь. Смотрю в потолок, пытаясь осознать, в какой момент мои мозги перестали функционировать… Я ведь была всегда сознательная.

— Половая жизнь регулярная? — врывается в мысли приятный голос врача.

— Нет.

Она проводит осмотр, нажимает на живот, взгляд задумчивый. Переводит его на меня.

— Недель шесть, но надо сделать УЗИ, чтобы поставить точный срок.

— Какой срок? — растерянно спрашиваю. По спине горячая волна, пальцы начинают подрагивать.

— Беременности, чего же еще…

Я стараюсь не опозориться еще больше, и молчу. Что же это, я беременна? А я и не поняла… Да и как было понять, за моим состоянием жалости к себе. И пила коньяк еще, дура!

— Сейчас одевайтесь, нам нужно пройти в соседний кабинет. Сделаем УЗИ, как раз должны уже будут прийти анализы. Заодно посмотрю и дам рекомендации.

Как во сне, ступаю по светлому гранитному полу клиники вслед за врачом. Она застилает кушетку одноразовой простыней, я ложусь и поднимаю футболку к самой груди. Размазывает холодный гель по животу, водит датчиком, щелкает кнопками на аппарате.

— Да, срок семь недель. Размеры плода и развитие соответствуют норме. Сердечко послушать хотите?

Сглатываю комок, подступивший к горлу.

— А можно?

— Конечно, — улыбается врач и нажимает кнопку на аппарате. По кабинету разносится эхом частое-частое сердцебиение. Оно отражается от стен и сосредотачивается в моем собственном сердце, которое вторит дикому ритму. — Ну… я вас поздравляю.

— Спасибо, — улыбаюсь сквозь слезы я. Позабыв обо всех переживаниях, я еще немного в шоке слушаю рекомендации врача. Надо брать себя в руки и думать о малыше. Будет трудно, но прорвемся… Вместе мы прорвемся! Я и мой малыш…

Интересно, это девочка или мальчик?

— Соблюдайте рекомендации, следите за своим режимом и состоянием. Старайтесь побольше отдыхать и хорошо питаться…

— Хорошо, спасибо, — киваю и иду к выходу из клиники. Я пробыла здесь не меньше трех часов, а усталости как ни бывало. Лишь тошнота поднимается время от времени, но теперь я знаю, что это не из-за того, что я ничего не ела.

Кстати, об этом… Захожу в первую приглянувшуюся кафешку и заказываю куриный суп с сухариками и чай. Напиток приносят почти сразу, и официант наливает чай из белоснежного чайника в такую же белоснежную чашку. Отпиваю глоток ароматного напитка и жмурюсь от удовольствия. Суп приносят через несколько минут, и я понимаю, наконец, как голодна. Но ем не спеша, чтобы не стало плохо. Сколько я пропадала в своей депрессии? На часах смотрю дату — с ума сойти… Месяц прошел, как я приехала в «К». И весь месяц я мучилась сама и мучила малыша. Семь недель… Это почти два месяца… Два месяца, как во мне зародилась новая жизнь…

Откладываю ложку. В носу начинает щипать, но я улыбаюсь сквозь слезы.

Расплачиваюсь с официантом и выхожу на улицу. Сегодня облачно, и воздух такой… вкусный. Или это я просто вдохновленная?

Время к вечеру, и девчонки скоро закончат рабочий день. Пишу им сообщения, что сегодня у нас посиделки. Спешу домой. Я за месяц сроднилась с Аленкиной квартирой, но пора и честь знать.

Первой приезжает домой Аленка, через полчаса после нее — Милка. Привозит бутылку дорогущего вина.

— Я не буду, спасибо. Поем лучше фрукты, — говорю я. Девчонки садятся напротив меня за стол и выжидающе смотрят. — Я сейчас все расскажу, — обещаю я, дожевывая виноградинку. — В общем, в гимназии в группе подготовки к школе у меня была одна малышка. Чудесная девочка, Марьяна. И отец ее, Дмитрий Романович… Он на время моего отпуска предложил стать няней его дочки. А мне что, деньги не лишние… И… в общем, я влюбилась в него, и у нас закрутился роман. Долго рассказывать не буду. Просто в один день, когда он был на работе, приехала его бывшая жена и сказала, что Дима дал распоряжение меня уволить, и ребенком теперь будет заниматься она сама. Я ушла. Точнее, уехала. Сюда.

Сглатываю, поднимаю взгляд на девчонок.

— Ну, что-то подобное я и предполагала, — говорит Мила, отпивая из бокала.

— А молчала-то почему, Маш? — Аленка накрывает теплой ладошкой мои подрагивающие пальцы.

— Я должна была пережить эту боль. Сама.

— А если бы рассказала, может, не пришлось бы тянуть это все самой… — фыркает Милка.

— В смысле?

— Мне Вика звонила…

46. Дмитрий

Подхватываю ревущую дочку.

— Папочка… папочка… Мария Сергеевна ушла…

— Куда ушла, почему? — стираю пальцем крупные слезы, что без остановки скатываются по щекам Марьяши.

— Это все она виновата. Она прогнала… — тычет Марьяна пухлым пальчиком на дом, и я перевожу взгляд на входную дверь.

— Какого черта?! — в шоке почти кричу я. — Что ты тут забыла, мать твою…

— Не ори, малыш. Я вернулась, поэтому нянька нам ни к чему.

— А это не твой дом, чтобы возвращаться. Выметайся…

— Не получится, Дим. Если ты хочешь развод, то придется попилить имущество и бизнес. Так просто ты не прогонишь меня.