Симфония Поднебесья (СИ)

*** Огр и гоблин на охране чинушавого ***

— Немедленно остановитесь! — закричал он писклявым голосом, вальяжно и не спеша направляясь к капитану перовой команды. Пожарные сразу покидали шланги и уставились в его сторону.

Физиономия незнакомца вызывала противные эмоции! Кожа была покрыта бугорками, похожими на прыщи, из-под цилиндра выглядывали фиолетовые волосы. В руках находилась трость, которой тот вальяжно передвигал при перемещении на улице. На карман давила золотая цепочка, излучающая всем знак того, что хозяин владеет золотыми часами, а значит, диалог с ним надо строить уважительно.

— Что вы за команда? — клацая зубами, произнес желтый, опираясь на трость.

Капитан вышел вперед, протирая от копоти звезду на вышитом огнетушителе и ответил:

— Тринадцать.

— А это здание в ведомстве группы номер шестнадцать, — ответил важный гоблин, направляясь к горящему зданию. Капитан хотел последовать за ним, но телохранители преградили ему путь.

— Эта группа не собиралась тушить пожар, они облили нас водой! — орал капитан в ответ.

Но желтый и не думал отвечать, вместо этого он нагнулся и своей тростью принялся шевелить горячие угольки. Выкатив несколько маленьких алых камушков из общей кучи в сторону, он все же соизволил обратиться к старшему пожгоблину:

— Подойдите сюда.

Охрана разошлась в стороны, капитан смог сделать, что сказано.

— Они облили вас водой, потому что это не ваше здание, а что вы в ответ? Устроили стрельбу, где же они сейчас? — спросил чинушевный[2] служака у капитана.

— Не знаю, свалили куда-то.

— Конечно, вы же их напугали.

— По делу, они нас облили, мы здание хотели спасти, оно и сейчас горит, если вы не видите.

Желтый развернулся, нащупал в цилиндре топочную дверцу, открыл и в приказном тоне обратился к капитану:

— Я выбрал топливо, заправьте подогрев.

У капитана округлились глаза, заходили желваки на челюсти.

— Я жду или мне лучше оформить вас как нарушителей?

Капитан вынужденно натянул огнеупорные перчатки, схватил угли и положил внутрь цилиндра к другим, уже остывающим. Он смотрел на желтого гоблина преисполненный гневом и раздражением.

— Вы еще здесь? Вам штепсели платят явно не за то, чтоб вы на меня глазели тут целый день!

— Здание сейчас сгорит, может сделаем исключение из правил? — просил старший, вытирая пот со лба рукавом подкопченного комбинезона.

— Разумеется, мы можем сделать таковое, только счет выставляйте жильцам, а не моему ведомству.

Пока эти двое переговаривались, все отведенное время их слушал престарелый гоблин.

— Уважаемый гоблинс, я прошу вашего внимания.

— И что? — надменно ответил чинушавый.

— Мои четверо спиногрызиков и жена останутся без дома, без средств к существованию. А для меня этот дом — дело моей жизни, я делкан, понимаете? — обратился старик к ведомственному работнику.

— И что? — ответил тот без капли смятения.

— Я справно плачу налоги, сдаю хатки недорого, все смогут это подтвердить. Жильцы — мои постояльцы, мы честные граждане Гоблинариума, и они смогут за меня поручиться, что всегда отдаю долги всем, кто мне помогал.

— Ну раз ты делкан, тогда у тебя водятся штэпсели, тогда заплати им, они тебе и потушат, — желтый показал пальцем на рядом стоящего капитана.

— Все мои средства внутри, и они скорей всего уже сгорели! — жалобно отвечал старик, приложив руки к груди.

— Тогда у меня к тебе деловое предложение.

— Пожалуйста, озвучьте же его быстрее, — старик сжал ладони в кулаки.

— Всему свое время, чем дольше горит здание, тем лучше моя переговорная позиция.

— Я прошу вас, я все возмещу, когда потушим здание.

— Продай мне его, — выдал желтый гоблин, подзывая к себе охрану.

Старик посмотрел на горящее здание и ответил:

— Сэр, зачем вам догорающее здание? Я честный гоблин и не могу вам предложить заведомо убыточную сделку. Плюс вам встанет дорогая аренда земли, она в собственности у моей семьи со времен основания Бомберлина.

— Ты меня не слышишь, продай землю с камнями, на которых здание твое.

— Вы забираете все блага, что у меня есть. Зачем так?

— Оно мне нужно, а ты в твоем бедственном положении сможешь заработать штэпсели.

— Я могу продать эти камни и жить ничуть не хуже, раз разговор пошел так.

— А вот это зря! Видишь ли, эта часть города — мое ведомство, а это значит, что с моей воли будет проводиться расследование, закрытие места возможного преступления, а штэпсели-то быстро сгорают без работы с постоянными тратами.

— Эй, Лампас, иди сюда, — подзывал тихонько Фарфор снизу. — Вот он, правильный туннель!

— Дядя Гоблин, а как вы поняли? Оттуда дует свежий ветер, или крайний коридор слишком узкий, а вон в том слишком жарко и душно?

— Нет, человек, оттуда пахнет смрадом, а значит, это серый квартал, а это значит, что мы на правильном пути.

Спустя несколько коридоров, балок, преграждающих путь, Фарфор и Лукас вышли к еще одному люку. Вход на лестницу был закрыт дверью из прутов, а на дужках висел огромный навесной замок.

— Так, парень, в сторонку, быстро. Работает профессионал! — гоблин грубо отодвинул мальчика рукой.