Симфония тьмы

Лишь одного не знали оба собеседника Дронго – на кого именно работает Фонд. Все усилия израильских разведчиков уточнить именно это обстоятельство наталкивались на глухую стену. Израильские агенты подозревали самое худшее. Фонд вполне мог финансироваться богатыми арабскими странами. Или иранской разведкой. Поэтому и ШАБАК, служба контрразведки внутри Израиля, и МОССАД, служба разведки, осуществляющая свою деятельность за рубежом, так отчаянно нуждались в Дронго, в котором, в свою очередь, очень нуждались сами руководители Фонда. Только через Дронго, ставшего своеобразной приманкой, можно было найти Шварцмана и узнать наконец, кто именно и почему поручил Ястребу убрать Джорджа Осинского.

Дронго понимал, в какое запутанное положение попал он, ставший центром внимания сразу нескольких ведущих разведок мира. Он не сомневался, что и Служба внешней разведки России проявит свой должный интерес к человеку, так долго и упорно разыскиваемому МОССАДом для работы с какими-то неизвестными фондами. И все это делало последствия каждого его шага непредсказуемыми и опасными. Но нужно было как-то выходить из положения.

Утром он обычно не завтракал, предпочитая выпить чашку чая с ломтиком бисквита или вообще обходиться без нее. Выпив утром стакан апельсинового сока, он, как всегда, тщательно побрился и в одиннадцатом часу утра спустился вниз. Его пятьсот шестнадцатый номер находился на пятом этаже, и нужно было попасть на третий, где были апартаменты Осинского. У входа стоял сотрудник службы безопасности отеля, уже знавший Дронго в лицо. Кивнув в знак приветствия, он пропустил гостя.

Увидев развалившегося в кресле толстяка Брета, Дронго нахмурился. Завидев его, Брет вскочил со своего места.

– В чем дело? – строго спросил Дронго. – Где Осинский?

– Они уехали утром. У мистера Осинского была бессонница, и мистер Якобсон решил увезти его на природу, – смущенно заметил Брет. – К мистеру Якобсону вчера приехали сразу несколько новых сотрудников из его Фонда, и они уехали вместе с ними.

– Сотрудники появились вчера или сегодня? – быстро уточнил Дронго.

– Вчера, – уверенно ответил Брет, – миссис Уэлш их видела. Но я не знал, что они уедут сегодня утром.

– А вы почему остались? – уже чуть успокаиваясь, поинтересовался Дронго. – Кажется, вы обязаны лично охранять мистера Осинского?

– Так приказал Якобсон, – ответил Брет, – сказал, чтоб я остался в отеле вместе с Барбарой и все объяснил, когда вы сюда придете. Он оставил вам конверт на столике. Если разрешите, я вам сейчас его принесу.

– Сразу нужно было начинать с этого, – пробормотал Дронго. – А где Барбара?

– У себя в номере. Она звонила, что будет в одиннадцать. Я ей сказал, что все уехали, но она не удивилась. У мистера Осинского и раньше случались такие приступы бессонницы и депрессии, когда мистер Якобсон вывозил его на природу.

– Несите конверт, – разрешил Дронго, – и вызовите из ресторана кого-нибудь. Пусть мне принесут крепкий чай.

– Да, мистер Саундерс, – кивнул Брет, – я ведь сразу понял, что вы не американец. Мы больше любим кофе, а вы, англичане, предпочитаете чай.

Он пошел за конвертом.

«Какой идиот, – разочарованно подумал Дронго, тяжело опускаясь в кресло. – Почему Якобсон меня не предупредил? Или он решил, что угроза со стороны Шварцмана не столь серьезна? Это совсем не похоже на рассудительного и умного Якобсона. Он обычно неплохо просчитывает варианты. Видимо, случилось нечто такое, что он просто вынужден был уехать из отеля. Может, он знает о моем разговоре с представителями Израиля? Но при чем тут Осинский? Главная забота Якобсона – безопасность композитора. В апартаментах отеля, забитого агентами израильских спецслужб, работниками собственной службы безопасности отеля и личными телохранителями Осинского, можно не опасаться за жизнь композитора. Но вот вывозить его на природу! И это когда на него идет самая настоящая охота. Нет, у мистера Якобсона явно другие планы».

Брет принес изящный конверт и протянул его Дронго. Тот нетерпеливо достал письмо.

«Дорогой мистер Саундерс! – начиналось письмо, и Дронго несколько успокоился. – Я сожалею, что вынужден так срочно уехать с нашим маэстро. Он всю ночь не спал. Вернемся к вечеру, и я все объясню. Не волнуйтесь. Мы приняли необходимые меры безопасности. С уважением, ваш Песах Якобсон».

– Спасибо, Брет, – поблагодарил он охранника, – можете идти к себе. Лично мне вы пока не нужны.

Это письмо ничего не объясняет, подумал Дронго, когда Брет вышел из апартаментов Осинского, но оно свидетельствует о прежнем благожелательном отношении Якобсона к самому Дронго. А это значит, что мистер Якобсон не знает о вчерашней беседе Дронго с гостями, так внезапно посетившими Париж на один день.

Он услышал мягкие, приглушенные шаги за спиной и чуть повернул голову. В номер вошла Барбара. Она была в длинном темно-синем платье, отделанном пересекающимися серебряными линиями. Волосы искусно уложены, словно утром она успела заскочить к парикмахеру. Дронго поднялся с кресла.