Симфония времени и медные трубы

С этого момента Егоров был уверен в том, что его дебют в роли военного капельмейстера пройдёт удачно.

На свои собственные, весьма не солидные, средства Егоров купил в магазинчике Военторга целлулоидовые подворотнички для всех своих музыкантов, пять баночек пасты для чистки пуговиц и медных частей снаряжения, несколько банок сапожного крема и передал всё это Сибирякову с тем, чтобы все ко дню присяги пришили подворотнички, начистились бы до блеска и обязательно побрились бы. Сибиряков долго не хотел брать все эти «нехитрые сувениры», но в конце концов под нажимом Егорова взял и сказал:

– Скажу музыкантам, что от вас, в подарок!

Утро в день присяги было великолепное! На небе ни облачка, цвет неба неописуемо синий, солнце уже далеко не жаркое, но ласковое, верхушки деревьев так подсвечены солнцем, что кажется, будто они какие-то особенные, а не обычные дубы, ясени, сосны!

Оркестр блистал ослепительно начищенными пуговицами, звездами на пилотках. Сапоги хотя и были кирзовыми, но головки их, из какой-то немыслимо жесткой кожи, также излучали блеск. А инструменты сверкали как маленькие солнца.

Сибиряков даже с какой-то щеголеватостью, особенно «изысканно» акцентируя концы слов, скомандовал построение, доложил Егорову и закончил свой доклад словами:

– Разрешите вести оркестр на плац?

И по главной линейке лагеря, под внимательными взорами и красноармейцев, и командиров, также готовящихся к выходу на плац у штаба части, блистая инструментами, тщательной заправкой и подтянутым видом, чётко и сильно ставя ногу, оркестр в положении по команде «Смирно» шёл на плац. Егоров шёл сбоку и чувствовал на себе оценивающие взгляды своих однополчан. Но, очевидно, придраться было не к чему, никаких критических замечаний Егоров не слышал.

На плацу у штаба части было безлюдно, посередине плаца стояло несколько небольших столиков, накрытых красной материей, на них лежали довольно пухлые красные папки и стояли чернильницы. У одного из столиков стояло несколько военных. Егоров узнал майора Залесского, капитана Безродного, батальонного комиссара Зеленина. Сообразив, что это место является центром построения части, Сибиряков «шикарно» подвёл оркестр ближе к этой группе командиров, эффектно дал команду «Оркестр, стой» и повернул оркестр лицом к начальству. Затем быстро шепнул Егорову:

– Дайте громко команду «Смирно» и доложите майору, что оркестр для проведения присяги прибыл.

Егоров, как ему самому показалось, браво дал команду и, приложив руку к пилотке, достаточно энергично подошёл к группе командиров со своим рапортом.

Майор Залесский довольно улыбался, приветливые лица были и у других стоявших здесь же командиров. Только капитан Безродный, очевидно, по своей должности, сохранял строгое и взыскательное выражение на своём лице.

Командиры поздоровались с Егоровым за руку, поздравили его с действительным началом его деятельности, а майор Залесский подошёл ближе к оркестру, внимательно осмотрел строй, обошёл кругом оркестра и только потом, выйдя на середину оркестра, поздоровался с музыкантами.

– Здравствуйте, товарищи музыканты!

– Здррравств… товарищ майор… – дружно и очень организованно ответил оркестр.

– Вольно! – скомандовал майор Залесский и подошёл с довольной улыбкой к группе командиров.

– Скажите, пожалуйста, и ходят отлично, и отвечают здорово, а внешний-то вид каков? А? – обратился он к Безродному. – Смотрите-ка, все в подворотничках, все начищены! Ну, молодцы! А играть они будут хорошо? – повернулся он к Егорову.

– Послушайте, товарищ майор, и оцените. Только прошу учесть, что ведь только неделя прошла с тех пор, как они получили в руки инструменты.

– Да что там говорить, – вмешался капитан Безродный. – Вот уже и роты показались, давайте, Егоров, играйте им марш, пусть идут на плац с музыкой. А там я стану около вас и буду подсказывать, когда что играть и когда кончать.

Егоров подошёл к оркестру, скомандовал «Смирно», объявил тихо, какой марш будут играть, жестом руки поднял инструменты в положение «для игры», посмотрел в сторону приближающихся подразделений, подсчитал про себя ногу и начал марш.

Честное слово, оркестр звучал совсем неплохо. Сказалось то, что Егоров на репетициях большое внимание уделял аккомпанементу. Аккорды аккомпанемента были полными, звучными и чёткими, а это придаёт полноту звучания всему оркестру. Большое значение имел и малый барабан, которым всё-таки, хотя и не в полной мере, овладел Вениамин Краев. Малый барабан остро и энергично подчёркивал ритм марша. Даже Кухаров не подкачал со своими тарелками. Во всяком случае, он ни разу не выскочил в паузах и отчётливо подчёркивал сильные доли тактов.

Очень хорошо звучали все первые голоса. Баритонист Назимов старался, и все баритоновые фразы звучали очень выпукло и ярко. И подразделения, подходившие к месту построения, при звуках марша невольно подтянулись и шли, подняв головы и печатая шаг.

Играть пришлось долго. До тех пор, пока роты и батальоны не заняли своих мест на плацу. По знаку капитана Безродного Егоров остановил оркестр.