Симода

Да, японский посол утонченней и больше знает, владеет умением пробуждать наслаждение чувствами. Но ведь это тоже традиции, все давно изучено, предписано, известно. Посол бакуфу устал, и он тоже, как ро-сё, ищет нового. Посьет циничен, но он всегда прав. Он обещает познакомить Кавадзи с первой же хорошенькой американкой, которая ступит на японскую землю. Он говорит, что американки доступны. Не как француженки, – те целомудренны, хотя кокетки. Кавадзи, категорически возражавший на переговорах против консулов, против права эбису жить в портах Японии на земле, втайне встревожен и польщен. Неужели он как женщина, этот бесстрашный воин с могучим умом и опытом государственного чиновника? Как женщина, отвергает, отталкивает, но втайне ждет: куда же дальше потянется эта властная западная рука? Но нет!

Американка! Кавадзи стряхнул пепел с сигары и стряхнул с себя соблазны Посьета. Он снова мысленно застегнут как смертник, и о двух мечах!

Сейчас они там говорят о ратификации и жалуются друг другу на японцев! Это можно знать, не посылая шпионов. По классической пословице «Мудрец знает все, не выглядывая в окно!». Очень часто лживые шпионы сбивают с толку. В шпионы идут люди озлобленные и виноватые. Они охотно сводят счеты с невинными и фабрикуют обвинения. А мудрец знает мир не выглядывая...

Но почему ему так горько, зачем он делает себе эту передышку, погружаясь в мир отвлеченных ощущений? Ведь договор подписан и дело закончено. Можно ехать домой, к семье, к прекрасной жене, и не заглядываться на симодские горки. Ведь не ради передышки между двух государственных дел происходили все эти годы заседания и говорилось о заключении договора.

Да, можно бы ехать! Но самые оскорбительные и тяжкие события и дела начались именно теперь, когда договор заключили. На сильные плечи чиновника-дипломата легла тяжкая ноша по пословице «Груз любит привычную спину!». И это в то время, когда ему казалось, что он уже все силы отдал государственному долгу и готов только к торжеству и наградам.

Есть неприятности большие и есть малые. У дипломата всегда есть враги. Наверху очень опасные. А рядом – очень отвратительные. Много вреда приносят шпионы, которые больше следят за самим дипломатом, чем помогают ему.

Что же наверху? Сиогун не ошибается. Сиогун бездеятелен. Он молод. Но сиогун – это уже идея. Идея владычествует, ей служат, она управляет. Все ради нее. Еще более великая и сложная идея – дайри. Вред происходит от догматиков. Очень глупые, тупые люди. Мы, дипломаты, сами догматики или, как опытные чиновники, стараемся такими догматиками казаться. Но это очень оскорбительно, от всей души исполняешь все по идее правительства, проникаешься ею. И вдруг договор подписан, и вот, как сегодня, приходит письмо от твоего покровителя, от главы правительств канцлера Абэ, где требуется пересмотреть все и настоять, чтобы весь Сахалин признан был японским. Это уже оплошность! Это, конечно, не сам Абэ! Это его догматики перепугались. Правительство готово было отдать весь Сахалин, отказаться от претензий. Но когда Путятин уступил сам, они решили требовать все, весь остров!

Поэтому дипломаты такого государства, как Япония, где все служат одной идее, одинаково умны, тверды, готовы к смерти, благородны, но... трусы. Это заметил Путятин в Нагасаки, сказал: «...У вас же нет полномочий! Какие же вы уполномоченные правительства, когда вы всего боитесь, сами, без спроса, ничего решить не смеете?» И еще русские потешались сначала, пока не привыкли, что с нами всегда сидит шпион.

Письмо – главная и ужасная неприятность. Но сегодня, как заметил Кавадзи, письмо всех возмутило. Тсутсуй добрый и то обозлился. Чуробэ озадачен и не сразу сообразит, на чьей стороне идея. Все разошлись обозленные. И все, конечно, будут протестовать. Не обменивались пока мнениями о причинах. Но ясно. Влияние Мито Нариаки из семьи Токугава. Это старый, сухой догматик. Как Посьет говорит, вредным старикам бог смерти не дает... Мито все учит преданности идее старой, которая хороша была прежде.

Чем силен Мито? Даже самым глупым и неспособным людям консерватизм удобен, если покажешь верность старому. За это прокормишься даром, не стараясь. Но движет Мито не выгода, а великая честь. Он из клана Мито семьи Токугава, которая делится на три ветви. Он олицетворяет собой старую Японию и хочет, чтобы сын его стал сиогуном для проведения реформ, против которых пока сам старый Мито возражает. Почему Абэ, молодой и умный, терпит Мито Нариаки? Мито компрометирует консерватизм. Все это опасная игра!

Но есть другая, еще более важная причина. Мито имеет тайный ход ко двору Киото, к дайри. Но дипломат не может разрывать подписанный договор! Спорят о верности идее, чтобы крепче и лучше служить. А дипломат?

Адамс и Мак-Клуни сейчас обвиняют японцев во лжи и уверяют ро-сё, что мы и его обманем! И тут приходит письмо Абэ. Совсем по американским предположениям. Как же ответить в Эдо? Ведь мы даже и того не ждали получить, что по договору получили. И это все из-за ума Путятина! Как же его обманывать теперь? Да и права нет!