Симонов и война

Насколько мы поняли, А. И. Еременко имеет в виду И. В. Сталина. Однако вряд ли правильно говорить о его «популяризации» в фильме. Мы просто считали своим долгом художников, в соответствии с исторической правдой, показать И. В. Сталина там, где по ходу фильма в этом возникала историческая необходимость: на первомайском параде 1941 года и на ноябрьском параде 1941 года, то есть на последнем предвоенном параде — в тот период, когда он недооценивал нависшей над страной угрозы, и на параде, состоявшемся по его приказанию в разгар битвы под Москвой и имевшем в тот момент столь важное морально-политическое значение не только для Москвы, но и для всей страны. Мы убеждены, что в том и другом случае мы поступили совершенно правильно, показав на экране Сталина. И тут дело не в его «популяризации», а в соблюдении исторической правды.

Вызывает также недоумение замечание А. И. Еременко, что «едва ли уместно превращение военных консультантов в главных действующих лиц фильма».

Очевидно, в данном случае имеется в виду К. К. Рокоссовский. Но дело в том, что, независимо от чьих-либо субъективных оценок, Рокоссовский в период ожесточеннейших оборонительных боев за Москву действительно оказался одним из главных действующих лиц этой битвы, командуя 16-й армией на направлении главного удара немцев. Это отражено в фильме. Отражено было и в самом начале в сценарии фильма. А назначение маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского главным военным консультантом фильма было сделано не по инициативе авторов фильма, а по приказу министра обороны, очевидно считавшего целесообразным утверждение именно этого, а не какого-нибудь другого главного военного консультанта по фильму, связанному с обороной Москвы.

К. Симонов

Е. Воробьев

В. Ордынский

25 января 1967 г.

Директору Экспериментальной творческой киностудии Познеру В. А. Художественному руководителю Чухраю Г. Н.

от Симонова К. М.

Заявление

Дорогие товарищи!

Настоящим прошу снять мое имя с титров кинофильма «Если дорог тебе твой дом…» и не считать меня в числе его авторов.

Считаю своим товарищеским долгом поделиться с вами причинами принятого мной решения.

Как вы знаете, на протяжении трех месяцев после окончания работы нашей съемочной группы над фильмом, я принимал активное участие во всей той дополнительной работе, которая была связана с целым рядом замечаний, предложений и советов, высказанных нам на просмотрах и обсуждениях фильма в Комитете по кинематографии с участием представителей МГК и МК КПСС, отдела культуры КПСС, Главного политического управления Советской армии.

В ходе этих обсуждений я, как и другие члены нашего съемочного коллектива, с величайшим вниманием прислушивался ко всему правильному и полезному, что было в этих предложениях и советах, и стремился учесть это при доработке фильма.

В результате долгой и напряженной работы появился тот окончательный вариант фильма, который был 3 марта принят Комитетом по кинематографии.

Однако после всего этого, во время моего отъезда в заграничную командировку, возникли новые предложения о купюрах в нашем фильме. Поскольку с выполнением или невыполнением этих предложений о купюрах был связан вопрос о возможности или невозможности выхода нашего фильма на экран, я думаю, будет точней назвать эти предложения требованиями.

Съемочный коллектив выполнил эти требования. Фильм — дело коллективное, и люди, создавшие его, в сложившихся обстоятельствах, разумеется, должны были прийти к тому или иному коллективному решению. У них были на это все права.

Однако вполне естественно, что за мной, в свою очередь, осталось право решить вопрос о моем личном отношении к сделанным поправкам и в связи с этим — о моем личном участии в фильме.

Я посмотрел фильм с уже сделанными в нем тремя поправками.

Две сделанные поправки связаны: первая — с переносом в другое место фразы маршала Жукова: «Была ли уверенность у нас, у командования, у штаба фронта, что мы удержим эту линию обороны и сумеем остановить противника на Можайском рубеже? Должен прямо сказать, что полной уверенности у нас конечно, не было».

А вторая — с изъятием фразы маршала Конева: «Армии, попавшие в окружение, дрались героически, они сыграли большую роль, и главное заключается в том, что они дрались, а не бежали. Если бы они бежали, то на плечах отходящих армий, имевших малую подвижность, конную тягу, артиллерию и свои тылы, — а немец превосходил в своей подвижности, — он бы на плечах отходящих войск мог бы совершенно безнаказанно въехать в Москву».