Симонов и война

Поскольку в данном случае речь шла о конкретном человеке, готовя «Дневник» к печати я подошел к этому вопросу с полным чувством ответственности. Проверил весь дальнейший путь человека, о чьем отрицательном поведении идет речь в «Дневнике», и убедился, что он и впредь остался таким же, пытался и дальше лгать самым бессовестным образом и, домогаясь, чтобы отменили наложенное на него взыскание, писал жалобы Берии. Однако, несмотря на резолюции, все это не увенчалось успехом: Главное управление кадров Красной Армии, куда были пересланы заявления, заняло принципиальную позицию и не пересмотрело отрицательных оценок этого человека.

Наконец, последняя причина, по которой я не вижу оснований делать рекомендованные мне купюры. История эта в высшей степени поучительная. Точность и правдивость донесений — один из залогов успеха на войне; неточность и неправдивость донесений оборачивается поражениями и кровью. Это понимали и во время войны. Чем дальше, тем тверже соблюдались в армии требования щепетильной честности, предъявляемой к донесениям на всех уровнях. Чем дальше, тем больше это становилось священным законом и тем суровей карались нарушения этого закона.

Уверен, что история, рассказанная мною о происшедшем под Сальково и на Арабатской стрелке, — хотя и горькая, но весьма поучительная и нужная.

А то, что на это происшествие еще тогда, несмотря на его казалось бы, незначительность в масштабах всей войны, обратил внимание Генеральный штаб и потребовал разъяснений, свидетельствует, что этому и тогда было придано принципиальное значение. Разоблачение лживых донесений, связанных и с Сальково, и с Арабатской стрелкой, свидетельствовало о правильности отношения нашего командования к этой проблеме и способствовало в дальнейшем обороне Крыма.

А если бы эта ложь не была своевременно разоблачена, она могла повести к куда более тягостным последствиям, чем те, которые имели место.

Обо всем этом я говорю в своем «Дневнике» и привлекаю документы для подтверждения этого, очень важного на мой взгляд, тезиса.

Вот почему я убежден, что никаких купюр на этих страницах моего «Дневника» производить не следует. Они пойдут не на пользу, а во вред делу, во вред воспитательной ценности книги.

Стр. 209. Купюра, рекомендованная мне на этой странице, видимо, плод недоразумения. Ведь я — автор этой книги и как-никак хозяин своей собственной совести. И если мне кажется, что пришедшее мне в голову, пустое и обидное подозрение, адресованное честным людям, появилось у меня, очевидно, рикошетом, долетев откуда-то из 37-го года, — думаю, мое святое право сказать о себе самом с той мерой самокритичности, на которую я способен, сказать именно то, что я в этой связи подумал о самом себе.

В заключение всего изложенного мною прошу редакцию «Дружбы народов» передать мою благодарность товарищам из Военно-мемуарной группы за все те учтенные мною многочисленные полезные замечания, которые они сделали при чтении верстки моих дневников.

Я немало потрудился, чтобы практически сделать в верстке все, с чем я был согласен.

А там, где я был с чем-либо не согласен, я сказал об этом здесь, в письме, без всякой дипломатии, с той прямотой, с которой привык разговаривать с товарищами по общему делу.

Уважающий Вас Константин Симонов.

30.10.74

Письма о кино

Директору ВНИИ киноискусства Баскакову В. Е.

Уважаемый Владимир Евтихианович,

простите, что с опозданием отвечаю на присланные институтом вопросы…

1. Из фильмов о войне, сделанных за последний десяток лет, на меня, пожалуй, самое сильное впечатление произвел «Белорусский вокзал», хотя, в общем-то, это фильм не о войне, а о бывших фронтовиках, но в нем есть нечто самое важное: есть дыхание войны, есть то место в душе человека, прошедшего войну, которое она в этой душе занимает, есть ощущение необыкновенной важности и значительности всего, связанного с Великой Отечественной войной в истории нашего народа и нашего общества.

Этот фильм дорог мне еще и тем, что его сделали молодые люди, которые сами не знали войны или почти не знали ее, но которые зато хорошо знают, — это ясно из фильма, — какое место занимает война в душах людей, прошедших через нее.

Отвечаю на второй вопрос: думаю, что, в общем, если взять и художественное, и документальное кино, то можно говорить о большем внимании, интересе к теме минувшей войны именно в последние годы по сравнению с годами предыдущими.

Ответ на 3-й вопрос: думаю, что лучше всего и плодотворнее всего будет, если мы не будем намечать генеральных путей развития темы войны на ближайшие годы. Не будем канонизировать ни фильмы типа «Летят журавли», ни фильмы типа «Освобождение», — беру то и это как знаки, к примеру.

Плодотворнее всего, если тема войны будет развиваться в разных аспектах, масштабах, в поисках разных художественных решений.