Симпатические чернила

Она встала, проводила меня к выходу из магазина и показала кафе.

Я сел за столик на террасе. Два года назад, пытаясь что-то разузнать, я сказал Жерару Мураду, что именно в этом кафе встречался с Ноэль Лефевр после работы. И по мере того как шло время, я все чаще задавался вопросом, было ли это ложью. Я пожалел, что у меня нет с собой карточки «до востребования», чтобы внимательнее рассмотреть фото. Может быть, я и встречал ее, эту Ноэль Лефевр? Есть пробелы в нашей жизни и провалы в памяти. И если я принял всерьез эти поиски, которые поручил мне Хютте, — довольно-таки банальное «дело», ведь сотни людей каждый день исчезают, или переезжают, или просто в одночасье порывают с прежней жизнью, — то не потому ли, что это лицо что-то мне напоминало, кого-то, кого я мог встречать в прошлом под другим именем?

Я видел, как она пересекла бульвар, и помахал ей рукой. Она уже стояла перед моим столиком.

— Вы не против, если мы пройдемся до Мадлен? Там я сяду в метро… Мне сегодня надо вернуться домой пораньше…

Мы прошли мимо витрины Ланселя и пересекли площадь. Она молчала. Времени на разговор до Мадлен было мало. Начать следовало мне.

— Вы были подругой Ноэль Лефевр?

— Да. С тех пор как она поступила к Ланселю. Мы часто проводили время вместе.

Она, похоже, обрадовалась, что я заговорил первым, как будто тема была затронута деликатная.

— И она больше не давала вам о себе знать?

— Нет. Ни разу за два года.

— Мне тоже.

Был час пик, тротуары бульвара Капуцинок кишели народом. Люди выходили из офисов, чтобы сесть в метро или на поезд на вокзале Сен-Лазар. Мне казалось, что все они идут нам навстречу, и я боялся потерять ее в этой толпе, к тому же она шла быстро, и я с трудом поспевал за ней. Было бы проще и разумнее взять ее под руку, но этот жест мог показаться ей неуместным.

— И вы не имеете представления, где она может быть?

— Ни малейшего. Ее муж приходил к Ланселю. Я говорила с ним. Он тоже ничего не понимал.

Я чувствовал, что ей трудно дается это воспоминание. И сейчас, после всех этих лет, я задаюсь вопросом, не сознательно ли она предпочла эту толпу, а не разговор с глазу на глаз в кафе, чтобы вспомнить Ноэль Лефевр.

— Вы хорошо знали ее мужа?

— Не очень. Видела его два или три раза. Мы с Ноэль проводили время вдвоем.

— А Жерара Мурада вы знали?

— Высокого кудрявого брюнета, который учился на актера?

Она подняла голову и посмотрела на меня. На губах играла ироническая улыбка.

— Ноэль водила меня однажды на его курсы драматического искусства… совсем рядом с Ланселем…

Она шла так быстро, что мне было трудно не только поспевать за ней, но и расслышать ее слова. К тому же голос ее звучал очень глухо.

— А вы знали ее мужа? — спросила она.

— Нет.

— Ноэль говорила мне, что он подвержен депрессиям. Она вечно искала ему работу. Я, впрочем, сомневалась, вправду ли он ее муж…

Мне вспомнилась одна запись в книжке Ноэль Лефевр, одна из тех, которые я выучил наизусть, столько раз пытаясь их расшифровать, словно какой-то тайный код: «Спросить Марион Ле Фат Вен, может ли она найти работу для Роже в своей транспортной компании».

— Вы думаете, он не был ее мужем?

— Кажется, у Ноэль была сложная личная жизнь, и это иногда создавало ей проблемы… Но она никогда не откровенничала…

— Так вы вместе проводили время?

Мне казалось, что, не задай я этого вопроса, она бы промолчала. Исчезновение Ноэль Лефевр наверняка было для нее болезненной темой. За эти два года она, должно быть, думала о ней, как я, временами и все реже, ведь жизнь идет и надо жить дальше.

— Да, мы вместе проводили время. Она иногда водила меня в занятные места. Например, в дансинг на набережной Гренель.

— В «Марину»?

— Да. В «Марину». Вас она тоже туда водила?

Она остановилась, как будто ждала ответа и он был важен для нее.

— Нет. Никогда.

— Странно, — сказала она. — Мне кажется, будто я видела вас с ней однажды в давешнем кафе… напротив Ланселя…

— Нет. Вы ошибаетесь…

— Значит, это был кто-то похожий на вас…

Мы стояли в стороне от толпы, в начале тупичка, ведущего к театру Эдуарда VII. Он был пуст, по контрасту с потоком прохожих на бульваре, по которому нам пришлось идти против течения.

— И было еще одно место, кроме «Марины», куда Ноэль часто меня водила… на Елисейских Полях… в начале тупичка… такого же, как тот, где мы сейчас…

Моя спутница взглянула на часы на браслете.

— Я опаздываю… извините меня…

Она пошла дальше, и мне было все так же трудно поспевать за ней в этой толпе. Она молчала и выглядела озабоченной. О моем присутствии и обо всем, что касалось Ноэль Лефевр, она словно забыла.

— В общем, — прервал я молчание, — вы были с ней знакомы всего несколько месяцев?

— Примерно три месяца. Но мы по-настоящему подружились.

Голос ее вдруг стал очень серьезным. И я удивился, что она сама взяла меня под руку.

— А вы? Вы долго ее знали?

— Да. Очень долго. Мы родом из одних мест. Из окрестностей Аннеси.

Эту же фразу я сказал Мураду два года назад. И в этот вечер, когда я повторил ее, мне показалось, что это не совсем ложь.

— Я знала, что она родилась в деревне, где-то в горах, но о вас она никогда не говорила…