Симпатика (СИ)

— Это не так важно, как кажется. Просто аномальная трихроматия. С помощью генной инженерии при желании всегда можно это исправить. В сетчатке глаза есть фоторецепторы. Различают три типа: один тип чувствителен к красному, другой — к зелёному и третий — к синему. И у тебя, и у Солли просто есть небольшие проблемы с чувствительностью к оттенкам красного. Причём у вас это заметно только в розовых тонах. И свойство приобретённое, а не врождённое. Вероятно, отклонение в результате травмы, из-за которой ты загремел в криокамеру, раз уж на Солли это тоже проявилось. Ничего страшного, если она не различает оттенки розового. Главное, чтобы она сама сознавала это. Не сейчас, конечно, когда будет постарше. Так что с платьем? Она выбрала?

— Думает пока.

— Наверное, стоило отправить её в женской компании выбирать. Из нас советчики не очень получились, да?

— Наоборот. — Чонин скользнул безразличным взглядом по рекламным стендам вокруг. — В плане одежды она больше ценит мужское мнение.

— Ага, такими темпами через десять лет твой дом будут осаждать толпы мальчишек, — развеселился Хань.

— Чёрта с два. Всех перестреляю, — мрачно буркнул Чонин. Хань полюбовался на выражение его лица и сложился пополам от смеха.

— Не волнуйся. Если ты всё-таки рванёшь на Эстадос, там мальчишек не будет. Хотя это не лучший расклад.

Чонин отвернулся к монитору, где промелькнула заставка горячих новостей. Показывали новостройку на побережье, и по интересу Чонина Хань предположил, что именно там Чонина ранили не так давно. Диктор новостей вкратце сообщила детали несчастного случая, уточнив, что пострадали несколько человек, но не слишком серьёзно. Один из рабочих считался мёртвым, но врачам удалось запустить сердце. Показали снимок счастливчика, однако Чонин вдруг негромко произнёс:

— Мои соболезнования, дружище.

— Прости? — Хань с недоумением подёргал его за рукав. — Он же выжил.

Чонин медленно повернул голову и смерил Ханя долгим и странным взглядом, после чего неохотно ответил:

— Выжить и вернуться с того света — это не одно и то же. Первое — нормально, а вот второе — не очень. Точно так же, как нормально различать цвета, а вот путать или не различать…

— Кстати… — Хань огляделся и вопросительно посмотрел на Чонина. — А где Солли?

Из отдела игрушек Солли испарилась неведомо куда. Но куда больше Ханя удивляла реакция Чонина. Тот не казался взволнованным. Он выглядел спокойным и каким-то странно сосредоточенным, даже не принимал участия в расспросах персонала. Просто вдруг круто развернулся и двинулся к лестнице на второй этаж. Хань коротко поблагодарил сотрудника, которого мучил вопросами, и кинулся следом.

— Чонин!.. Подожди меня! Куда ты?

Чонин взбежал по лестнице на второй этаж и свернул налево, потом дважды сворачивал направо, чтобы в итоге остановится у входа в отдел, где они были двумя часами ранее.

— Кажется, она выбрала, — пробормотал он и зашёл внутрь.

Солли отыскалась у витрины с манекеном в розовом платье. Кружева и ленты на платье были более светлого оттенка, но вряд ли она это понимала. И Хань не представлял, как она узнала о их приближении. Просто повернулась и тут же невозмутимо принялась что-то объяснять Чонину жестами.

Хань озадаченно переводил взгляд с Солли на Чонина и обратно.

— Как ты узнал, что она именно тут?

Чонин подхватил Солли на руки, медленно повернулся и едва заметно качнул головой.

— Не сейчас, Хань. Потом. Солли выбрала платье.

Солли похлопала Чонина ладошкой по плечу, сжала кулак и показала одновременно большой и указательный пальцы, и мизинец, потом обхватила за шею и прижалась щекой к щеке Чонина. Тот улыбнулся и погладил её по голове.

— Что это значит? — Хань тоже сложил кулак и показал Чонину те же три пальца, выставив их “рожками”.

Чонин хмыкнул и повторил жест куда более ловко и изящно. И тихо перевёл в слова:

— Я люблю тебя.

Домой они возвращались, старательно делая вид, что всё идёт своим чередом. После ужина Солли примерила платье и покрутилась перед ними, засияла, увидев два дружно вскинутых вверх больших пальца, и кинулась переодеваться обратно. Потом Чонин тащил упиравшуюся Солли в ванную, а Хань помогал. Помощь сводилась к подготовке пижамы с мишками, которую они общими усилиями натягивали на сопротивляющуюся Солли. Вот в укладывании Солли спать Хань участвовал более деятельно — он устраивал целую пантомиму в попытке рассказать сказку. Солли веселилась поначалу, а затем засыпала, обняв неизбежного Тэдди.

Дальше наступало время для взрослых, когда то один, то другой украдкой забирались в чужую кровать. На этот раз Хань на цыпочках прокрался в спальню Чонина и юркнул под одеяло.

— Ну так что? Ты ведь даже не волновался, когда Солли пропала, а потом так легко нашёл её… Чонин, это непросто объяснить.

— Тебе обязательно надо это объяснять?

Хань разглядывал лицо Чонина при слабом свете ночника и прекрасно видел сведённые к переносице брови. И это означало, что Чонин не горел желанием обсуждать эту тему. Но придётся.

— Ты… и Солли… вы читаете мысли друг друга? Да?