Симпатика (СИ)

Если бы геном Кая был стабилен, он не умирал бы. Более того, Чунмён не испытывал уверенности в том, что Кай болел бы и ощущал бы дискомфорт. Все его проблемы проистекали целиком и полностью из нестабильности генома. Его ощущения в большей степени напоминали остаточную память. И если после синтезирования у Кая наблюдался диссонанс в памяти… Если. Так вот, если такое было, то ему пытались стереть память. Намеренно. Но если синопсического диссонанса не было, то память пострадала непроизвольно и по неизвестным причинам.

Чунмён убрал палочку из стакана, глотнул кофе, встал из-за стола и всё-таки подобрался к окну. Распахнув створки, вдохнул персиковый аромат - в саду клиники как раз второй раз зацвели молодые персиковые деревья.

Оперевшись локтями о подоконник, Чунмён посмотрел вниз и поискал взглядом знакомое кресло. Точно, Кай уже сидел у пруда и бросал крошки карпам. Накануне он перестал видеть левым глазом. Книгу Мюллера он вернул Чунмёну на следующий же день и твёрдо сказал, что прочёл её всю. Может быть, хотя для этого ему полагалось читать очень быстро.

Чунмён отдавал себе отчёт в том, что с геномом Ким Чонина не всё в порядке - в случае Кая. Геном немного отличался, причём настолько мало, что это могло быть просто погрешностью. Но у Чунмёна не оставалось времени на полномасштабные исследования, да они и затруднялись тем, что, во-первых, он не знал, что и где искать; во-вторых, как и чем искать; в-третьих, всё искажалось тем, что внутри генома связи разрушались. Ещё немного - и разобраться никто не смог бы. Приходилось идти на риск: провести операцию, провести её успешно, а уже позднее наблюдать за Ким Чонином и определять, где и что, и как изменится. Только так.

Чунмён уронил подбородок на руки и вздохнул, вновь вернувшись в мыслях к родственникам Чонина. Они хотели увидеть Кая. А Чунмён не мог показать им Кая. Хотя бы потому, что Кай уже был не в лучшем состоянии - мягко говоря, а ещё он был точной копией Чонина. И мать Чонина могла этого не вынести. И меньше всего Чунмён хотел бы слышать хоть от кого-то, что врачи - «убийцы». А мать Чонина могла подумать именно так и назвать Чунмёна либо убийцей Кая, либо убийцей Чонина. И Чунмёну не улыбалось объяснять ей, что и Чонин, и Кай останутся живы оба - если операция пройдёт успешно. Или оба умрут, если с операцией ничего не выйдет. Но смогла бы тогда бедная женщина принять и осознать факт двойственности её сына, если бы операция увенчалась успехом?

Чунмён не хотел рисковать. Он сказал семье Чонина, что репарация возможна, донор есть, но честно предупредил, что всё будет сложно, займёт несколько суток и может кончиться печально, если два организма отторгнут друг друга. Вопрос отторжения регулируется Небесами, если это случится, то не по вине медиков.

Но вот задача - как родственники узнали про Кая? И почему они так хотят его увидеть? В том, что Кай не пожелает с ними встретиться, Чунмён был уверен, так им и сказал. Только это, собственно, и образумило их немного.

В любом случае, родня Чонина не пыталась вникнуть в тонкости дела, и Чунмён не мог их за это винить. Они любили, ждали и надеялись. Они уже год так не жили, а существовали. Вероятно, отец Чонина не раз проклял себя за то, что настаивал на военной карьере. Об этом Чунмён узнал случайно - в один из своих визитов в дом семьи Ким. Рассказала ему об этом старшая сестра Чонина.

В детстве Чонин любил танцы, потом пошёл в школу тэквондо, которую держал его дед. Ныне школа была на попечении отца Чонина, но он не демонстрировал успехов на этом поприще. Согласно завещанию старого главы семьи, школа отходила Чонину как лучшему ученику мастера Кима и являлась наследством Чонина. Перед службой в армии он фактически сам школой и руководил. Мастер Ким скончался от старости незадолго до возвращения Чонина из армии - за пару месяцев до трагедии, постигшей семью. Собственно, Чонин как раз должен был вернуться и застать деда в живых, но отец настоял, чтобы он продлил армейский контракт ещё на три месяца и подумал о военной карьере.

Насколько Чунмён понял, танцы для Чонина были под запретом, ведь это совсем не престижно с точки зрения господина Кима. Желание старого главы семьи тоже господина Кима не устраивало, хотя школа тэквондо, принадлежавшая их семье, пользовалась огромной популярностью. Чунмён даже слышал, что Чонин разработал какие-то собственные уникальные приёмы и что-то там выигрывал на национальных и международных чемпионатах. Тем не менее, господина Кима опять-таки не устраивал подобный расклад, а вот внезапный военный «взлёт», видимо, заронил в душу господина Кима некие надежды.